Читать «Между Дьяволом и глубоким синим морем» онлайн - страница 66

Мой взгляд остановился на незавершённом портрете моей мамы. Это был не автопортрет. Этот длинный нос, эти мечтательные глаза были нарисованы папиной рукой. Я всегда могла их различить. Его мазки были резкими, чёткими, цвета темнее, чем у мамы. Она была Шагалом, Ренуаром. А отец… ну, он был собой. Полагаю, из них двоих — он был настоящим художником.

Ривер прогуливался и разглядывал старые картины. Он был стройным, красивым и улыбающимся. Но стоило на него посмотреть, как моё чувство умиротворения исчезло без следа. Наш разговор с прошлой ночи не давал мне покоя, нависал надо мной и закрывал вполне настоящий, вполне тёплый солнечный свет в комнате.

Я представила Дьявола с красными глазами, вырастающего у него за спиной. Голова снова начала зудеть, и я вздрогнула, словно от холода, хотя это было не так. Ривер заметил. Я знала. Но ничего не сказал. Он просто наклонился, взял коробку засохших акриловых красок, сунул её под мышку и указал на самый большой холст в сарае.

— Этот свободен? Мой художественный талант слишком велик, чтобы быть запечатлённым где-либо ещё, кроме как на самом большом холсте. Это же холст называется?

Холст, который он выбрал, был предназначен для семейного портрета. Мама ещё с моего детства любила говорить о том, что нарисует нас вчетвером. Много лет назад она принесла этот холст. С тех пор он оставался нетронутым.

— Конечно, — ответила я, не глядя ему в глаза. — Он твой.

Ривер положил коробку и огляделся, пока не нашёл банку домашней краски, которой родители иногда подготавливали холст. Он открыл крышку, хорошенько встряхнул её и макнул руку внутрь. Когда он её вытащил, с неё стекала жёлтая краска.

— Джексон Поллок, — улыбнулся он. — Только так и надо рисовать.

Он замахнулся кулаком на холст и раскрыл его в последний момент, разбрызгивая желтую краску.

Я взяла кисточку.

Глава ¹⁷

Ривер использовал три банки краски, отдавая должное Поллоку. Синие, жёлтые и чёрные пятна покрывали весь холст. Я смотрела на него с какое-то время. Ривер подошёл ко мне сзади и положил руку, всё ещё влажную от краски, мне на поясницу, добавляя цвета маминому комбинезону.

— Это твой портрет, Ви. Синие глаза, жёлтые волосы, чёрные помыслы.

— Вот почему он такой уродливый, — рассмеялся Люк. Громко.

— Не переноси свою ненависть к Поллоку на новичка, — сказала я, подходя к крошечной раковине, чтобы помыть кисточки. — Люк считает абстрактный экспрессионизм… ну, дерьмом. Мама тоже. Но это естественный потомок…

— Пицца, — Люк встал и потянулся. — Мне нужна пицца, прежде чем я услышу речь Ви об искусстве.

— И мне, — это уже отозвалась Саншайн, стоявшая в дверном проходе со стаканом ледяного чая.

— Где ты была сегодня? — спросила я. — Мы тут создавали великие произведения!

Я отошла и посмотрела на картину Люка. Затем на свою. И нахмурилась. Почему он рисовал, как я, а я — как он? Мы же совершенно разные! Но мои линии велись, заворачивались и плотнели точно так же, как и его. Мазки были быстрыми и короткими, как и его. Это… меня беспокоило. Наводило на мысль, что мы с Люком не так уж и отличаемся друг от друга… будто мы оба двигались в одном направлении, но разными путями.