Читать «Медленной шлюпкой в Китай» онлайн - страница 21
Харуки Мураками
Да, я согласен даже сосать вам пальцы. А потом — уснуть мертвым сном, как вымокшая шпала.
Опершись на вокзальный подоконник, я закурил.
Если, — размышляю я, — через десять тысяч лет возникнет общество сплошных бедных тетушек, откроют они мне ворота города? В этом городе будет правительство бедных тетушек, избранное бедными же тетушками. По улицам будут ездить трамваи для бедных тетушек, за рулем которых будут сидеть сами бедные тетушки, наверняка будут книги, написанные рукой бедных тетушек.
Нет, вряд ли им это необходимо. И правительство, и трамваи, и книжки... Может, им хочется делать огромные уксусные бутылки, чтобы неспешно внутри них жить. Если посмотреть сверху, по всей земле, насколько хватает глаз, будут стоять в ряд десятки... сотни тысяч таких бутылок.
И если в этом мире найдется местечко для одного стихотворения, его могу написать я. А что? Первый поэт-лауреат мира бедных тетушек.
Неплохо.
Буду воспевать солнце, отражающееся в зеленых бутылках, восхвалять расстилающееся под ногами море травы в росе утренней зари.
Но, к сожалению, это история 11980 года. А ждать десять тысяч лет — очень долго. Сколько зим придется мне пережить для этого?
Трагедия на шахте в Нью-Йорке
Может, кто-то копает под землей,
Или все смирились и ушли домой...
«Трагедия на шахте в Нью-Йорке, 1941»,
музыка и слова — «Bee Gees»
Мой приятель последние десять лет соблюдает странный обычай — во время тайфунов и проливных дождей ходит в зоопарк.
Пока нормальные люди готовятся к стихии: закрывают ставни, проверяют радиоприемники и фонари, — он облачается в плащ-палатку американской армии — трофей Вьетнамской войны, — рассовывает по карманам банки пива и выходит из дому.
Если не повезет, ворота зоопарка заперты.
Сегодня зоопарк закрыт из-за плохой погоды.
И это — разумный довод. Кто в разгар тайфуна потащится в зоопарк, чтобы непременно увидеть жирафа или
Приятель мой смиряется с такой участью, в прекрасном расположении духа садится на скульптуру белок перед входом, пьет слегка нагревшееся пиво и возвращается домой.
Но если повезет, ворота открыты.
Он покупает билет, входит внутрь и, с трудом умудряясь курить намокшую сигарету, усердно обходит каждую клетку.
Животные, прижимаясь к прутьям, рассеянно наблюдают за дождем; возбужденно мечутся взад-вперед под порывами ветра; сердятся на внезапную смену давления.
Приятель всегда выпивал банку пива напротив клетки с бенгальским тигром (тот сердился на тайфуны сильнее прочих зверей), ко второй приступал в павильоне с гориллами. Кстати, горилла тайфунами не интересовалась. Более того, всегда с сожалением наблюдала за моим приятелем, пока тот сидел, как какая-нибудь тварь из Черной лагуны, на бетонном полу и пил пиво.
— Такое ощущение, будто мы с ней случайно застряли в лифте, — говорил он.
Когда же тайфунов нет, мой приятель — совершенно нормальный человек. Работает в скромной торговой компании с иностранным капиталом. Живет один в аккуратном многоквартирном доме, раз в полгода меняет подружку. Признаться, я сам не мог понять, зачем ему так педантично менять подруг. Они все — подруги эти — походили друг на друга, как однояйцовые близнецы.
