Читать «Марк Талов. Воспоминания. Стихи. Переводы» онлайн - страница 13

«Ротонда» не была похожа ни на какое другое кафе. В ней собиралась художественная богема, которая творила, голодая и пьянствуя, а когда деньги истощались, на помощь приходил сам хозяин кафе Либион, друг художников, который не забывал и своих интересов. Под залог картин он давал художникам деньги, чтобы они могли продолжать кутеж в его же кафе: «На, возьми, но смотри, сукин сын, пропей их у меня в кабаке!» Обыкновенно залог оставался в собственности Либиона. Он оказался вскоре владельцем обширной коллекции картин, которые перепродавал захаживавшим в кафе собирателям, в том числе богатым иностранцам. Богемствующие художники превращались позднее в мэтров, работы которых, к сожалению, часто уже после их смерти, продавались за сотни тысяч долларов.

Тем не менее Либион не был похож на других хозяев. В трудную минуту он поддерживал художников. Они могли в кафе не

только выпить (как бывало обычно), но и поесть. Среди посетителей «Ротонды» было много бездомных, проводивших ночи «под звездочками», как любил говорить А. Куприн, тоже живший в те годы в Париже. Бездомные ночевали под мостами, в Тюильрийском парке или даже в воровских притонах, которых было множество в рядах Центрального рынка, знаменитого «Чрева Парижа». Либион разрешал подававшим надежды бездомным художникам ночевать в креслах своего кафе при условии, что они будут вести себя чинно, не производя никакого шума, не устраивая скандалов. Предоставление ночлега в кафе шло вразрез с существовавшими правилами, грозило штрафами и иными непредвиденными неприятностями. «Бездомники», получавшие возможность совершенно безвозмездно соснуть три-четыре часа, никем нетревожимыми и незамеченными, этот договор не нарушали. Какие бы скандалы не происходили в кафе днем, Либион никогда не звал полицию, чем еще больше привлекал богему – людей часто без прав, без бумаг, каким был и я. Там, в «Ротонде», мы были, как у Христа за пазухой. И. Эренбург рассказывал мне, что на похоронах Либиона было очень много художников. Они любили его, и он любил их.

«Ротонда» была пристанищем не только непризнанных и полупризнанных поэтов, художников, композиторов, но и людей с известными именами, настоящих «звезд» в мире искусства.

Здесь засиживались такие мастера, как Поль Синьяк, Шарль Герен, Анри Матисс, Марке, Вламинк. Художники парижской школы – Модильяни, Сутин, Кислинг, Малевич, Кирилл Зданевич; молодые тогда скульпторы Архипенко, Цадкин, Липшиц, Мещанинов и такие мастера, как Бурдель, Майоль, Шарль Ленуар. Там бывали поэты почти всех направлений, среди них группа новых властителей умов, модных поэтов во главе с Гийомом Аполлинером – Макс Жакоб, Блез Сандрар, Андре Сальмон, принц поэтов Поль Фор. Уже в Москве Анна Андреевна Ахматова рассказывала мне, что бывала в «Ротонде» в 1910 году, а потом в 1911 году. Частыми гостями «Ротонды» были и композиторы – Равель, Венсан д’Энди, Эрик Сати, Пуленк… Математик Виктор Розенблюм, философ Маритен. Захаживал Анатоль Франс. «Ротонда» была местом встреч художников всех континентов: индус Хари, японец Фужи– та, индеец, украшенный перьями, подобно героям Майн Рида; мек-