Читать «Майский цветок» онлайн - страница 85

– Ахъ, такъ, растакъ и перетакъ! – простоналъ онъ хриплымъ голосомъ, ужаснувшимъ Росарію.

Онъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ, какъ пьяный, затѣмъ хлопнулся лицомъ объ полъ съ такою силою, что земля задрожала, и его ноги, подскочивъ при паденіи, дрыгнули въ воздухѣ.

Когда Ректоръ пришелъ въ себя, онъ лежалъ на спинѣ и чувствовалъ на своихъ щекахъ тепловатое щекотаніе, будто маленькое животное бѣгало по его кожѣ, оставляя по себѣ ощущеніе влаги. Онъ съ трудомъ поднесъ руку къ разбитому лицу и, при свѣтѣ «кандиля», увидѣлъ, что эта рука выпачкана въ крови. Болѣлъ носъ: онъ понялъ, что, падая, ударился лицомъ объ полъ и расшибся въ кровь. Невѣстка стояла около него на колѣняхъ и старалась вымыть ему лицо мокрой тряпкой.

Ректоръ, увидѣвъ растерянное лицо Росаріи, вспомнилъ вдругъ ея разоблаченія и бросилъ на эту женщину взглядъ, полный ненависти.

«Нѣтъ, ему не нужна помощь! Онъ можетъ подняться самъ… Ей нечего извиняться за боль, которую она ему причинила… Напротивъ, онъ очень благодаренъ… Даже больше, онъ доволенъ! Такія новости никогда не забываются! И очень хорошо, что онъ потерялъ столько крови; иначе онъ, пожалуй, умеръ бы на мѣстѣ отъ удара… Ахъ! Какъ ему скверно! Но ничего: онъ еще позабавится! Ему надоѣло быть добрымъ. Зачѣмъ жить честно и натирать себѣ мозоли, чтобы дать семьѣ довольство? Здѣсь на землѣ, на погибель честнымъ, есть негодяи и шлюхи, отъ которыхъ одно мученіе…. Но какъ онъ позабавится! Да, въ Кабаньялѣ еще вспомнятъ Ректора, извѣстнаго «барана!»

Бормоча жалобы и угрозы вперемежку со вздохами и рычаніемъ, судовладѣлецъ теръ мокрой тряпкой свое разбитое лицо, какъ будто его успокаивала эта свѣжесть.

Потомъ онъ рѣшительно направился къ двери, засунувши руки за поясъ. Но Росарія въ страхѣ старалась загородить ему путь, точно безумная страсть ея пробудилась вновь и она испугалась за жизнь Антоніо.

«Нѣтъ, нѣтъ! Ректоръ долженъ погодить и дать себѣ время подумать. Какъ ни какъ, все это могутъ быть сплетни, предположенія, враки злыхъ людей. И потомъ Антоніо, вѣдь, ему братъ».

Но Ректоръ мрачно улыбнулся. Словъ уже не требовалось: онъ былъ убѣжденъ. Сердце говорило ему, что все – правда, и доказательствъ больше не было нужно. Самый ужасъ Росаріи усиливалъ его увѣренность… «Она боится за своего Антоніо? Она его еще любитъ? Такъ и онъ тоже любитъ свою Долоресъ, несмотря на все; она сидитъ у него въ сердцѣ и ничто не вырветъ оттуда эту любовь, А между тѣмъ, Росарія увидитъ и всѣ увидятъ, на что способенъ «Паскуало-баранъ»!

– Нѣтъ, Паскуало, – молила она, стараясь схватить его могучія руки. – Подожди! He въ эту ночь! Въ другой разъ!