Читать «Маг в пижаме» онлайн - страница 35

— Так-так, — строго сказал эскулап и при этом обдал мага запахом кубинского табака. — Наконец-то с твоего лица пропала эта идиотская улыбка. Каких грибов откушать изволил?

— Я с утра ничего не ел, — честно признался Илларион и, оттолкнувшись руками от постели, сел, осмотрелся.

Он был в своей собственной спальне. А в спальне его все было без изменений. Разве что репродукция "Московского дворика" висела криво на стене напротив.

— А утром что ел? — осведомился Наваркин, заинтересовавшись книгой, лежавшей на тумбочке у кровати. — Мм, "Король Лир", золоченый переплет. На ночь читал?

— Нет. Она лежит там просто так, — не покривил душою маг, опуская ноги на ковер из шкуры зебры. — А утром я выпил кофе и съел два сандвича…

— С грибами, — лучезарно улыбнулся Наваркин, рассматривая гравюру, на которой было изображено ослепление Глостера.

— Нет. С сыром.

— А сыр, небось, был с плесенью. Плесень — это грибы. Значит — сандвич с грибами! — торжественно заключил Наваркин, хлопнув книгой по столу.

— Катарина, — вдруг прошептал Илларион, закрывая глаза — ему в голову явился вдруг дивный облик царицы драконов.

— Ага, — кивнул Наваркин. — Это я уже слышал. Ты лежал, лыбился и имя это повторял. Что? Моника уже в прошлом?

— Моника? — удивленно произнес волшебник и повернулся к зеркалу.

Зеркало молчало и, похоже, ко всему было настроено индифферентно.

— А как я сюда попал? А где Моника? — маг дернул доктора за рукав.

— Моника делает чай на кухне, — пожал плечами Наваркин, рассматривая золотые часы, стоявшие на каминной полке. — А ты сюда пришел со стороны моря.

— Сам пришел?

— Сам. Моника, правда, говорит, ты был, как сомнамбула: двигался так, будто на ходу спал. Ничего ей не сказал, прошел в спальню и бухнулся в кровать. Она испугалась и вызвала меня…

Илларион потер лоб пальцами и нахмурился и спросил:

— И?

— Что "и?"? — поинтересовался Наваркин, отвлекаясь от часов, чтоб почтить вниманием бронзовую статуэтку Артемиды, украшавшую маленький круглый столик у окна.

— И как ты меня находишь? — начал раздражаться чародей.

Наваркин повернулся к нему, смерил оценивающим взглядом и вынес свой вердикт:

— Красавчик.

Илларион закатил глаза и внезапно охнул: перед глазами опять возникла беловолосая Катарина, а в груди залопотало странно разгоряченное сердце. И волшебнику вдруг до зуда в руках захотелось написать оду в честь ясных, чарующих глаз царица драконов.

Не теряя ни минуты, маг щелкнул пальцами и продиктовал явившемуся перу и листу рисовой бумаги:

Блуждая в полумраке галерей,

Ищу глаза, что мне других милей,

Глаза прекрасной, милой Катарины,

Глаза любимой девушки моей…

— О! — изумился Наваркин и сделал скорбное лицо, увидав вошедшую в спальню Монику.

— О! — горько вскрикнула Моника, услыхав пылкий стих Иллариона, посвященный какой-то другой красавице.

— Да! — торжественно воскликнул чародей, схватил порхавший по спальне лист бумаги и перечел написанное. — И это только начало! Я хочу, чтоб весь мир узнал, как сильно я люблю Катарину! Я напишу сотню стихов! И все посвящуей! Да! — и он покинул спальню, выпрыгнув в окно — в сад: так не терпелось ему попасть в место, наиболее подходящее для сочинения любовных стихов (по его мнению, таковы местом являлась кленовая аллея, где уже все листья пожелтели, покраснели и даже почернели).