Читать «М. Горький. Собрание сочинений в 18 томах. Том 4» онлайн - страница 9

человек, идиот или гений. Его душа — трон скользкой жабы, которую зовут пошлостью, его сердце — вместилище трусливой осторожности. Он хочет много наслаждаться и боится беспокойства — это делает его раздвоенным и фальшивым.

Если в борьбе за власть побеждает Черный — Серый осторожно подстрекает Красного:

' — Смотри, как растет Реакция!

Если побеждает рыцарь свободы и правды — Серый доносит Черному:

— Берегись — развивается Анархия!

Его идол всегда один: «Порядок для меня!» — хотя бы ценой духовной смерти всей страны.

Когда он чувствует, что Черный утомлен борьбой, он вмешивается в спор Черного с Красным и всегда обманывает и того и другого. Почтительно и осторожно он говорит Черному:

— Конечно, люди — скоты, и пастух необходим для них, но мне кажется — уже пора расширить пастбище! Если к тому, чего у них нет, дать им еще немножко,— у них будет хотя и меньше того, сколько они желали, но больше, чем они имеют. Это успокоит их и обезопасит Красного,— ведь вся его сила в их недовольстве! Позвольте, я помогу вам устроить это?

Ему позволяют, и он устраивает для себя жизнь теплую, жизнь сытую, жизнь уютную.

Черный, сливаясь с Серым, становится как будто менее определенно жесток, но более глуп и пошл. Красный разгорается ярче.

Тогда Серый поучительно говорит Красному:

— Разумеется, уже пора приблизить жизнь к идеалу, но сразу невозможно удовлетворить всех! Немножко сегодня, немножко завтра,— в конце концов люди будут иметь все. Расчет— вот энтузиазм мудрого... Черный уступит, если повести дело осторожно... позвольте, я поговорю с ним по душе?

И, позволяют ему или нет, он устраивает для себя жизнь теплую, жизнь сытую, жизнь уютную.

Красный становится более тусклым, Черный шире распускает крылья своей власти, жизнь темнеет, жизнь дышит медленно. Серый наслаждается счастьем покоя. Он может предать и продать, он способен на все, но никогда не действует честно и никогда не бывает красивым.

Эта маленькая двоедушная гадина всегда занимает средину между крайностями, мешая им своекорыстной суетой своей развиться до конца, до абсурда, до идеала. Расплываясь в средине, он бездарно смешивает два основных цвета жизни в один тусклый, грязный, скучный...

Серый задерживает смерть отжившего, затрудняет рост живого, он-то и есть вечный враг всего, что ярко и смело...

В АМЕРИКЕ

ГОРОД ЖЕЛТОГО ДЬЯВОЛА

...Над океаном и землею висел туман, густо смешанный с дымом, мелкий дождь лениво падал на темные здания города и мутную воду рейда.

У бортов парохода собрались эмигранты, молча глядя на все вокруг пытливыми глазами надежд и опасений, страха и радости.

— Это кто? — тихо спросила девушка полька, изумленно указывая на статую Свободы. Кто-то ответил:

— Американский бог...

Массивная фигура бронзовой женщины покрыта с ног до головы зеленой окисью. Холодное лицо слепо смотрит сквозь туман в пустыню океана, точно бронза ждет солнца, чтобы оно оживило ее мертвые глаза. Под ногами Свободы — мало земли, она кажется поднявшейся из океана, пьедестал ее — как застывшие волны. Ее рука, высоко поднятая над океаном и мачтами судов, придает позе гордое величие и красоту. Кажется — вот факел в крепко сжатых пальцах ярко вспыхнет, разгонит серый дым и щедро обольет все кругом горячим, радостным светом.