Читать «Люси. Истоки рода человеческого» онлайн - страница 25

Публикация статьи действительно была слишком поспешной. Дарт ни с кем предварительно не посоветовался. Ученый мир отнесся к его сообщению, как и следовало ожидать, с осторожностью. Центр палеоантропологии переместился в то время в Англию, где высшим авторитетом был 60-летний Артур Кизс, хранитель Хантеровской коллекции в Королевском хирургическом колледже, бывший президент Института антропологии. Вскоре Кизс произнес свой первый приговор: «Я не думаю, чтобы профессор Дарт заблуждался. Если он внимательно изучил череп, мы должны считаться с его суждениями».

Через некоторое время Кизс вторично высказался по поводу статьи Дарта: «Мы не можем сомневаться в его [Дарта] знаниях, силе ума и воображения. Однако меня пугает его взбалмошность, пренебрежение общепринятым мнением и неортодоксальность взглядов».

В конце концов Кизс решительно прекратил спор по поводу черепа из Таунга, заявив о его принадлежности «в лучшем случае какому-то роду человекообразных обезьян типа шимпанзе или гориллы… Обезьяна из Таунга не может входить в число предков человека уже потому, что она появилась слишком поздно». Это озадачило Дарта: что значит «поздно»? Дарт оценил возраст черепа в целый миллион лет. Ему казалось, что это довольно много.

Другие представители большой четверки британских антропологов — сэр Графтон Эллиот Смит, сэр Артур Смит Вудворд и д-р У.Л.Дакворт — хотя и не отвергали полностью притязаний Дарта, старались уклониться от прямого ответа. Особенно огорчила Дарта недостаточная поддержка со стороны Эллиота Смита: ведь именно под его руководством Дарт занимался изучением эндокранов, и Смит хорошо знал, насколько компетентен был его ученик по части размеров и формы черепа у различных приматов. И все-таки даже он не мог переварить сенсационных утверждений Дарта.

Единственным ученым, открыто выступившим в поддержку Дарта, был его коллега, грозный Роберт Брум, знаменитый своими работами по классификации южноафриканских ископаемых млекопитающих и рептилий. Он написал Дарту письмо, поздравляя его с выходом статьи в Nature. А спустя две недели Брум «…без предупреждения ворвался в мою лабораторию. Не обращая внимания на меня и моих сотрудников, он подбежал к тому месту, где стоял череп, и опустился перед ним на колени, словно в порыве поклонения предкам». Брум был прирожденным борцом и страстным полемистом. Его раздражало нежелание Дарта более энергично выступить в защиту своей находки, и он решил сделать это сам. Написав письмо в Nature, Брум решительно поддержал точку зрения Дарта. Его пример ободрил других ученых, которые думали так же, как и он.

Одним из них, в частности, был У.Дж. Соллас, профессор геологии и палеонтологии Оксфордского университета. Запомните это имя — оно еще не раз будет фигурировать в нашем рассказе об ископаемом человеке. Соллас с радостью узнал, что Брум сразился с Вудвордом и Кизсом, так как он ненавидел и того и другого. Соллас, одновременно обидчивый и задиристый в спорах, не мог простить Вудворду, что тот не признавал некоторые его работы. Больше пяти лет Соллас потратил на усовершенствование способа изготовления копий с окаменелостей, замурованных в горной породе. Во время демонстрации метода перед научной аудиторией Вудворд унизил автора, назвав его изобретение «игрушкой», не заслуживающей внимания. Не меньше раздражали Солласа и часто повторяемые высказывания Кизса о том, что некоторые геологи могли бы больше помогать палеоантропологам в датировке находок. Соллас отлично понимал, что эти слова адресованы именно ему. Вот почему, заподозрив, что Кизс пытается помешать публикации письма Брума в Nature, Соллас разразился саркастической тирадой: «Кизс обладает огромным влиянием [чтобы задержать ваше письмо]. На самом деле он настоящий обманщик и самый искусный карьерист в антропологическом мире. Он делает поспешные заявления, игнорируя факты. Он никогда не процитирует автора, не извратив его высказываний, и обобщает единичные наблюдения. Трудно сказать, в каких только грехах он не был замешан. Он журналист, дружище, чистой воды журналист… Он взлетел как ракета, но упадет как жестянка».