Читать «Люси. Истоки рода человеческого» онлайн - страница 12

— Во-вторых, — говорю я, — это ее удивительная целостность. До Люси не было найдено ни одного столь древнего скелета. Древнейшим был скелет одного из неандертальцев, о которых я говорил немного раньше. Его возраст составлял 75 тысяч лет. Правда, существуют и более древние остатки гоминид, но все они фрагментарны. Реконструкции, как правило, составляются из отдельных кусочков: зуб отсюда, челюсть оттуда, почти полный череп из одного места, кости конечностей — из другого. Конечно, подбор осуществляют ученые, которые знают эти кости как свои пять пальцев. Но все-таки когда вы понимаете, что эти реконструкции состоят из остатков нескольких индивидуумов, живших на расстоянии в сотни миль друг от друга и разделенных во времени десятком тысячелетий, то, глядя на такой только что составленный скелет, вы невольно задаете себе вопрос: «А насколько он соответствует действительности?». В случае с Люси вы можете быть в этом уверены. У нее все подлинное. Вам ничего не надо домысливать, придумывать плечевую кость, которой нет. Она у вас перед глазами. Вы впервые видите ее у существа более древнего, чем неандерталец.

— Но насколько более древнего?

— Это уже третья причина. Неандертальцу 75 тысяч лет, Люси приблизительно 3,5 миллиона. Это самый древний, самый полный и самый сохранившийся скелет из всех остатков прямоходящих предков человека, которые были когда-либо найдены.

В этом значение Люси: в ее древности и в ее целостности. Это делает ее уникальным экспонатом во всей истории находок гоминид. Ее нетрудно описать, и, как мы еще увидим, она облегчает разрешение ряда антропологических проблем. Но что же она такое в точном смысле слова?

Настоящая книга посвящена ответу на этот вопрос. Как бы уникальна ни была Люси, ее значение может быть понято только в контексте других ископаемых находок. Она не будет иметь смысла, пока не найдет себе подходящего места в схеме эволюции гоминид, которую более ста лет с таким трудом воссоздавали сотни ученых всех четырех континентов. Ископаемые находки, научная интуиция (иногда гениальная, иногда ошибочная), методы таких далеких от антропологии дисциплин, как ботаника, ядерная физика и микробиология, — все это, вместе взятое, позволило прояснить картину происхождения человека от обезьян, которая теперь, в 80-х годах нашего столетия, начинает наполняться особым смыслом. Разумеется, построение этой картины не могло начаться до тех пор, пока Чарльз Дарвин в 1857 году не высказал своей гипотезы, что мы произошли от обезьян, а не созданы актом божественного творения в 4004 году до рождества Христова, как учила церковь. Но и Дарвин не мог предвидеть, какие странные повороты предстоят науке об эволюции гоминид. Он также не мог знать, от каких именно человекообразных обезьян мы произошли. Ведь и сегодня мы не можем сказать этого с полной уверенностью.