Читать «Люди Красного Яра (Сказы про сибирского казака Афоньку)» онлайн
Кирилл Всеволодович Богданович
Кирилл Богданович
ЛЮДИ КРАСНОГО ЯРА
Сказы про сибирского казака Афоньку
Зачин
Зиновий Лопатин еще совсем молод, лет ему двадцать пять. У него русые волосы, большие серые глаза под темными бровями и небольшие усы. А бороды нет, подбородье скоблено наголо. И то дивно Афоньке. Говорят, новый государь, царь Петр Алексеевич по иноземному обычаю повелел всем боярам, дворянам и иным знатным людям бороды брить. А кто волен бороду ростить — тот пошлину должен платить. Только черным людям да купцам, да попам с монахами дозволено бороды носить. Одет Лопатин тоже не как иные. На нем ладно сшитый черный кафтан, отороченный серебряным позументом. Из-под расстегнутого воротника кафтана видна белая верхняя сорочка, отделанная кружевом. Из-под рукавов кафтана выбиваются такие же снежнобелые кружева.
Афонька Мосеев одет в обычный свой казацкий кафтан. Он постарше подьячего. Ему уже за тридцать. Светлые волосы его стрижены в кружок. Афонька теребит темную окладистую бородку и синими глазами поглядывает то на подьячего, который сидит за небольшим столом на резном стуле с высокой спинкой, то на стол.
На столе в ряд разложены чиненые гусиные перья, стопа чистой резаной в четверть бумаги, песочница с мелким сухим песком, чистая тряпица, чтоб вытирать перо, ножичек в чехольчике — перо новое зачинить, медная чернильница с уже откинутой крышкой. Чернильница занятная. Это маленькая острожная башня. На ней даже изображена каменная кладка, а крышка сделана, как шатровая кровля с остроконечной маковкой. Изладил эту затейливую чернильницу посадский умелец, бронник Ивашка.
Все приготовлено, чтобы писать.
Вот подьячий тонкой белой рукой с длинными гибкими пальцами берет из стопы лист бумаги и кладет перед собой, макает перо в чернильницу-башенку и, оставивши его там, говорит:
— Ну что же: начнем? — и вопросительно смотрит на казака.
— Давай зачнем, Зиновий Иванович, — согласно кивает казак и, пододвинувшись на своем складном стульчике ближе к столу, опирается локтями о столешницу, подпирает кулаками голову и начинает сказывать:
— Ну, стало быть, так. Было это опосля хождения дедова в киргизы…
С первыми словами казака подьячий ловко вынимает перо и начинает быстро записывать все, что ему сказывает казак. Иногда он велит ему остановиться, переспрашивает его, потом опять начинает писать.
Они сидят по часу, по два и по три. Когда поутру, когда и в полдень, а когда поздно вечером, при свечах.
Иногда к ним заходит сам воевода Петр Саввич Мусин-Пушкин. Подсядет к столу или станет за стулом у подьячего, опершись о высокую резную спинку, и слушает, что казак сказывает.
А недавно зашел, взял листы, ранее исписанные подьячим, почитал и покачал головой:
— Да так ли все, казак, как сказываешь? — недоверчиво спросил воевода, глядя в упор на сказчика.
