Читать «Люди абрикосовой войны» онлайн - страница 17

Почему я не удивляюсь? Не знакома с мужиком, а вполне представляю, как он продаёт старушку-мать за бочку варенья и ящик печения. Наверное, ревную к нему нашу с Лилькой дружбу. Сама шесть лет пропадала, и вот, пожалуйста. Дура.

– Она в павильоне торгует, – Михей вытирает пальцы бумажной салфеткой и встаёт.

– Кто?

– Лиля. Если хочешь, сходи, заодно продукты купишь. Только сама, у меня дело есть. Встретимся через полчаса у выхода, ладно?

И ты молчал?! Сухарь, вот ты кто! Граждане, подскажите, как быстрее пройти к павильону?

Любую неприятность Лиля встречает лёгкой ироничной усмешкой. Виноват тонкий белый шрам, самую малость поднимающий уголок её рта. Этот рубец трудно заметить, а после трудно не ощупывать взглядом снова и снова. Ещё две неровные линии тянутся от скулы к уху, об остальных знают только избранные – выпуклые рубцы прячутся под волосами. Волосы у Лили тяжёлые, смолисто-чёрные, с глянцевитым мокрым блеском. Сама матрёшечная, нос картошкой, и такие богатые косы.

Шрамами Лилю наградила злобная овчарка, когда любознательная пятилетняя девочка забралась к ней в будку. Собака была тёткина, и дом, и всё, что в нём тоже. Например, икона на стене – тёмный глазастый портрет дяденьки с кружочком вокруг головы. Лиля долго его рассматривала, удивляясь на кружочек и на белоснежное вышитое цветами полотенце, зачем-то приделанное над картиной.

– Это Боженька, – назидательно объяснила тётка и добавила сладким голосом: – Если будешь плохо себя вести, он тебе ушки отрежет.

С тех пор Лиля избегала смотреть на стену и вообще старалась не заходить в дом, придумывая игры во дворе. Мать приводила её к тётке через день, а сама уезжала в Донецк, чтобы побыть с Артёмкой – Лилиным полуторагодовалым братом. Артёмка родился с пороком сердца, врачи сказали, что перерастёт, а тут рёбра с левой стороны начали выпирать и кривиться. Теперь он умирал в больнице, быстро теряя вес и силы.

Тётка Лилей не интересовалась, занималась хозяйством, будто её вовсе не было. А та скучала, лезла куда ни попадя. Например, в овчаркину будку. Так и вышло, что всю жизнь Лиля немножко улыбается. Но это ерунда, если учесть, что кусачая собака спасла Артёмку: Савчиха как увидела дочкину голову в окровавленных бинтах, решила с тёткой поссориться. А значит, и сына из больницы забрать, ведь теперь с Лилькой на руках особо не разъездишься.

– Если помрёт, то пусть лучше дома, – заявила она.

Лиля не узнала брата: за неполный месяц он стал тощим, тихим и вялым. Молчал и косил глазами к носу, видно, привык так смотреть из-за того, что по много часов лежал на одном боку. И кончался он не от сердца, а от голода. Двух дней не прошло, как Артёмка начал есть всё подряд, много и руками. Кашу, борщ, сало, ломти хлеба, намазанные смальцем или просто посыпанные солью, ему было всё равно. Маленькая Лиля удивлялась и ждала, что брат лопнет, но напрасно. А батя шутил: