Читать «Любимые рассказы для детей» онлайн - страница 2

Недалеко от нашей деревни в лесу стоял небольшой деревянный дом. Жили в нем только летом, а зимой он стоял пустой, снег так его засыпал, что и трубы не было видно. Все птицы в округе знали, что зимой дом пустует, и никто поэтому туда не летал.

Но в эту зиму в доме поселились люди. По утрам из трубы весело валил дым, а вечерами уютно светились окошки.

Люди знали, как холодно и голодно зимой птицам, и поэтому сразу же сделали кормушку и насыпали туда всякой всячины. Но проходили дни, а к кормушке никто не прилетал. Ведь птицы не знали, что тут их ждет корм.

Скучно стало людям слушать по ночам мышиную возню, пришли они к нам в деревню, выпросили в одной избе котенка, принесли домой и назвали Васькой. Васька был беленький, пушистый, днем играл, а вечерами пугал мышей или, сидя возле печки, громко мурлыкал от удовольствия, будто маленький моторчик: фрррррр фрррррр, фрррррр…

Вот к этому-то дому и подлетел случайно наш Чик. Опомнившись от удивления, он сел на край кормушки и поглядел на корм сперва одним глазом, потом другим, а потом уж сразу обоими.

Чего тут только не было! Обычно птичьи кормушки называют лесными столовыми. Но это была не столовая, а целое кафе. Люди насыпали в кормушку овсяных хлопьев, пшена, конопли, льняного семени, семян сосны и елки, гречневой каши, хлебных крошек и даже колбасы, нарезанной тоненькими, как червячки, дольками!

Если бы у воробьев были слюни, то у Чика наверняка потекли бы слюнки – так аппетитно все это выглядело.

Сначала Чик хотел сразу лететь за друзьями. Но он так ослаб и был такой голодный, что подумал: «Я сперва сам поем. Совсем немножко… А потом уж полечу!» – и принялся клевать.

Чик попробовал всего понемногу. Все было очень вкусно, но вкусней всего была колбаса. И он навалился на колбасу. Через полчаса Чик почувствовал, что просто уже не может лететь.

Тогда он сел на край кормушки и закрыл глаза. «Это я нашел, – думал он. – Мне и одному тут хорошо. А то позови всех сюда – сразу все съедят! А одному мне тут на целую зиму хватит».

От еды ему стало тепло, он взъерошился, стал похож на серый шарик, втянул в плечи голову и решил: «Не стану я их звать. Пускай лучше буду один я сыт».

Решив так, Чик тут же забыл, как его самого звали друзья, когда что-нибудь находили, забыл, совсем успокоился и даже вздремнул немножко. А проснувшись, опять принялся за еду.

Люди заметили Чика и обрадовались.

– Теперь нужно ждать других воробьев, – говорили они. – Он их приведет.

День кончался, и солнце заходило за дальний лес, когда Чик прилетел в деревню. Все воробьи, перед тем как разлететься по чердакам на ночлег, опять сидели на сиреневом кусте, тесно прижавшись друг к другу, и вспоминали сегодняшний день.

Чик прислушался и узнал, что день был неудачный – друзьям удалось поклевать немного рассыпанных подсолнухов на станции да порыться в навозе у переезда. Чику стало немножко стыдно. Сгоряча он хотел даже поделиться тайной с лучшим своим другом по имени Тик, с которым он спал бок о бок и с которым ему снились одинаковые сны, но потом передумал. «Одному скажешь, – рассудил он, – а тот еще кому-нибудь, так и пойдет…» И Чик сам перед собой поклялся, что будет молчать.