Читать «Литературная Газета 6480 ( № 38 2014)» онлайн - страница 31
Литературка Газета Литературная Газета
Век гениально неразменен –
чтоб больше не желалось знать,
в каком юродствуем колене…
Эмигрантский вальс
М. Цветаева
По набережным, где седые деревья,
по следу Офелий
всё скатываюсь, ежечасно не веря,
что мягко не стелют.
От берега – бесконечно далёкий –
стык неба и моря;
От прадедов – бесконечно высокий –
стык боли и горя.
По солнечным, в горизонт уходящим,
по рельсам – проклятий –
проскальзываю, исторический ящер
низложен! – опять я...
Без берега – бесконечно несносен –
сбой старта – на финиш;
А время-то – головы косит и косит –
сбой «проклял» на «примешь».
Россию-то потеряли! Не жалко –
жалею о людях,
закопанных на чужих полустанках,
их нет – и не будет!
По набережным, где деревьев седины,
их нет – и не будет!
Поверх всех голов цинично невинны –
их нет – и не будет!
Без прошлого – вдоль искромсанных сосен –
наколки столетья;
Возмездье-то беды носит и носит
без устали... впредь я...
Тень Гамлета окликать перестану;
по следу Офелий
просыˊпались сквозь чужие страны
«Родные Емели».
О фонарятах
На улицах остыли фонари,
В пустой душе раскланиваться не с кем,
Легко всю пересортицу сотри
Из памяти по убежденьям веским.
По свежеобезличенным мечтам
Шагай калёным обухом разврата,
Всё правильно теперь: и здесь, и там
На улицах все фонари изъяты;
Изломанные тени до утра
Качались бы на костылях измятых,
Страдали бы под гулкое: «Ура!»
О так и не рождённых фонарятах.
Валентин РЕЗНИК
Я жил во времена Ахматовой
* * *
Не мне судьбу свою охаивать
И над злосчастной долей плакать.
Я жил во времена Ахматовой,
Твардовского и Пастернака.
Пускай на дребезжащей каре я
Возил обшарпанную тару,
Но был сподвижником Гагарина
И современником Ландау.
И как недуги и лишения
Со мною справиться могли,
Когда в подобном окружении
Мои земные дни текли?
К чужим заслугам не примазываюсь,
Чего-нибудь да стою сам,
Лишь крепче памятью привязываюсь
К тем календарным именам.
* * *
Был язык мой и тёмный и грубый,
Был мой быт суетлив и тяжёл,
Может быть, только медные трубы
Я ещё на земле не прошёл.
Но слагая строптивые строки,
Я за шкуру свою не дрожал,
Хоть, случалось, не раз попадал
Под горячую руку эпохи.
Мне газеты такое талдычили,
Мне цыганки такое плели,
Что, казалось, вот-вот – и наличными
Получу я всё счастье земли.
Я шумел на рабочих собраниях,
Безрассудно начальство кляня,
Но внушительным голосованием
В профбюро выбирали меня.
Я толкался на книжных толкучках,
Фета на Евтушенко менял,
И порой всю до капли получку
В злополучных местах оставлял.
Я изнашивал тело, как джинсы,
Душу, словно антоновку, тряс.
Ничего, кроме прожитой жизни,
Не оставил себе про запас.
* * *
Я коротаю день короткий
Тем, что по городу брожу
И на прилавок, полный водки,
Без всякой зависти гляжу.
Не поверну проворно ухом,
Коль намекнут сообразить,
Что там какая-то сивуха,
Мне и не то случалось пить.
Ещё и до сих пор во взоре
Печаль, рождённая войной.
Я пил в таких размерах горе,
Что и не верится порой.
Как умудрился не сломаться,
Дожить до нынешнего дня.
