Написали имя и сонет.
Жаль, мои года - иному сроку,
А твои так рано отцвели.
Мы сегодня вышли бы к восходу
Привечать отчизны корабли.
Рокот моря, вспаханного ветром,
Облачность залива и зарю,
Что с вершин заснеженных Ай-Петри
Каждый день плывёт на Беларусь.
Здесь курган извечного покоя,
Кипарисы вахтой стерегут.
Но когда утихнет гром прибоя,
Смолкнет и растает в пене гул, -
Слышишь ли, как в звоне сосен тихих
Чей-то голос на поля плывёт?
Это внучка слуцкой той ткачихи
О весне, счастливая, поёт.
10.05.1940
Свидание
- Что там у вас? - простой вопрос.
Старик опять - про сенокос.
Он вспомнил жито и овёс.
Глаза же[?] Мокрые от слёз.
Потом и я заговорил:
- Тюремный год вот пережил.
Да не один - сидит нас много.
Привыкли вроде бы к острогу.
Ну как там мама и сестра?
Пахать уж на зиму пора.
Всё так ли суетится дед?
Им передай от нас привет.
- Мы ничего[?] Мы жить живём.
А ты здесь сохнешь всё тайком.
Я в торбе сухарей принёс, -
Глаза же[?] мокрые от слёз.
- Не плачь! Вернёмся мы весной
И выйдем в поле толокой.
Там вместе встретим свет зари[?]
Не плачь и не бедуй, старик.
Весною выйдем из тюрьмы,
Севалки зёрнами полны.
Для сева, а не для угроз
Развалы чёрные борозд.
Старик, я вижу, верит мне,
Мечтает сам о той весне.
Окреп как будто и подрос.
Глаза же[?] мокрые от слёз.
1936
* * *
Дала мне юность пару крыльев:
Одно - зари рассветный свет,
Порыв к свободе всех усилий.
Второе - вся любовь к тебе.
И что усталость мне, что мольбы -
Не быть, где грозы и борьба[?]
А ты всё спрашиваешь: мог бы
Жить без любви и без тебя?
Спроси у птицы, иль могла
Она взлететь бы без крыла.
1952
Ave Maria
Звон кафедральный сзывает на Аvе
Из переулков, что слева и справа.
Толпою монашки в полузабвенье.
Тянутся, будто бы тёмные тени.
Старые есть и есть молодые, -
Аve Maria[?]
Не обратил бы вниманья, быть может,
Если б средь них не увидел пригожей,
Милой монашки, что смотрит, сияя.
Ей и не больше семнадцати маев.
Чёрные очи, брови густые, -
Аve Maria!
И под одеждою траурно чёрной
Предощущается стан непокорный.
Ножки, какими бы на карнавалах
И восхищала бы, и чаровала.
Смуглые руки, груди тугие, -
Аve Maria!
Набожно смотрит на крест, на церковный,
Я же молюсь ей на чёрные брови.
Неужто, красотка, не пожалеешь,
Что здесь ты погубишь всё, что имеешь?
Как танцевали бы ножки такие, -
Аve Maria!
Чем же сюда тебя так заманили?
Чётками нежные руки скрутили.
Смело порви ты их и не бойся[?]
Слышишь, как в поле шумят колосья.
О, как бы жали их руки такие, -
Аve Maria!
Потом пришло бы любви сиянье,
Встречала б с милым рассвет свой ранний.
Умелой стала бы ты хозяйкой,
И колыхала б своё дитятко.
О, как кормили бы груди такие, -
Аve Maria!
Не знаю, может, моя молитва
Мне помогла бы выиграть битву,
Но позвали монашку ту дружно[?]
Пошла за всеми, вздыхая трудно,
Под своды мрачные и глухие, -
Аve Maria!
1964
* * *
Ты ещё только намёк на человека,
Если во всём надеешься на маму.
Ты ещё - четверть человека,
Если во всём надеешься на дружбу.
Ты только - полчеловека,
Если во всём надеешься на любовь.
