Читать «Литературная Газета 6385 ( № 38 2012)» онлайн - страница 8

Сергей БЕЛЯКОВ :

- Андрей, пьеса начинается с представления действующих лиц. Хорошая научная работа - с понятийного аппарата. Наши социологи плохо работают, они до сих пор не создали "социальный портрет" нашего общества. А пора бы.

Кто же такие эти "рассерженные горожане" и почему они противопоставляют себя народу? Средний класс? В России это понятие пока что лишено смысла. Интеллигенция? Нет, и это слово не подходит.

Как ни странно, сейчас вновь стали актуальны полузабытые марксистские понятия. Так вот, было такое выражение - "мелкая буржуазия". Я всегда над ним смеялся, уж очень оно многозначно. Но сейчас лучшего не придумать: он удивительно точный.

И есть ещё один марксистский термин: "Класс в себе и класс для себя". Класс для себя осознал свои интересы, своё единство и вступил в борьбу за свои права. Вот наша буржуазия и ведёт борьбу за свои права, осознаёт своё единство и противопоставляет себя всем прочим. И "соседям сверху" (олигархам, высшему чиновничеству), и соседям снизу - тому самому народу.

А кто составляет этот народ? Он бесконечно разнообразен. Тут и бюджетники, и промышленные рабочие, и сельские жители. О первых "рассерженные горожане" ещё что-то знают. О существовании рабочих, не таджикских гастарбайтеров, а настоящих русских рабочих многие, кажется, узнали только после известных митингов. Ну а кто там на селе в живых ещё остался, им и теперь неведомо. Очевидно одно: всё это ещё "классы в себе". Они совершенно не осознают и не защищают собственных интересов.

Вот наши действующие лица. Понятно, что в народ никто не пойдёт. О просвещении народа говорят только люди совестливые, сохранившие ещё мышление советских интеллигентов. Много ли их? Ну, десяток, может, наберётся. Для поставленной задачи слишком мало. Остальным это просто не нужно. Народники народа не знали, а потому его идеализировали. Наши буржуа тоже не знают, но это не мешает им народ презирать.

Вот что написал недавно видный демократ Валерий Панюшкин: "Я и народ - мы по-разному едим, по-разному одеваемся, по-разному развлекаемся, по-разному работаем. Любим разное. Я, например, пью вино, а народ пьёт водку (и неизвестно, кстати, что честнее). Я считаю лакомством устрицы и трюфели (и неизвестно, снобизм ли это мой или развитый вкус). А народ считает лакомством пельмени. Из музыки я слушаю Хейфеца или Гульда, а народ слушает Стаса Михайлова или Ёлку. Когда в музыкальных вкусах я хочу быть ближе к народу, то слушаю Тома Уэйтса - ближе не могу".

Ну и как это назвать? По-моему, здесь только шаг до социального расизма.

А.Р .:

- Согласен. Сейчас наши социальные классы - это "вещи в себе". Самозамкнутые страты общества, тяготеющие к кастовости. Самоидентификация здесь начинается с постулирования своей особости от всех прочих, с перечисления некоторых мет по типу "малиновых пиджаков", за пределами которых начинаются чужие. Так в нашем обществе формируется не соборное, а сектантское мышление.