Читать «Литературная Газета 6385 ( № 38 2012)» онлайн - страница 39

Однако новая работа известного автора даёт основания и для характеристик иного рода. Длительное время отстаивая свою прежнюю точку зрения по вопросу об авторстве "Тихого Дона", Р. Медведев стремился подтвердить её целым рядом рассуждений о содержании романа, придавая им видимость более или менее стройной системы. И вот теперь произошло странное: отказавшись от своего главного тезиса, он тем не менее сохранил практически в неизменном виде основные представления о проблематике, образной системе и художественном своеобразии "Тихого Дона". Но, лишённые своей главной составляющей - сомнений в авторстве Шолохова, - суждения Р. Медведева о романе утратили какую-либо значимость самостоятельной точки зрения, они выглядят плоскими до примитивности. Так, например, он считает главным достижением автора эпопеи, его величайшим открытием как художника то, что он "рассказал нам об одном из миров Российского Юга", о донском казачестве. Кто бы спорил? Но даёт ли это основание для локализации смысла произведения историко-этнографическими пределами? Позволяет ли во всей глубине осознать, что Шолохов в "Тихом Доне" "обнаружил течение мировой жизни" (П. Палиевский)? Этот аспект содержания "Тихого Дона" в книге Р. Медведева даже не рассматривается как не заслуживающий внимания. Более того, суждения советских литературоведов о постижении Шолоховым "безмерной сложности и глубины духовного облика" "человека из массы" расцениваются Р. Медведевым не иначе как рецидивы социалистического реализма, как стремление "скрыть и замаскировать главные откровения "Тихого Дона". То есть собственно человековедческая, духовная сущность подлинного художественного открытия Шолохова Р. Медведевым не просто игнорируется, но и отвергается, что, несомненно, значительно упрощает содержание эпопеи, преуменьшает её масштабность и общечеловеческую значимость.

Показательно, что при этом существенно упрощается и центральный образ "Тихого Дона". Григорий Мелехов в трактовке Р. Медведева утрачивает, может быть, главное своё качество - правдоискателя, которое на самом деле позволяет поставить его в один ряд с величайшими образами мировой литературы. Не зря ведь не только в отечественном, но и в зарубежном литературоведении за ним закрепилось определение "казачьего Гамлета". Между тем автор рецензируемого издания считает: "Смешно писать о нём (Григории Мелехове. - Ю.Д.)[?] как о "правдоискателе"". Но ведь именно жгучая потребность в правде, "под крылом которой мог бы посогреться всякий", неутолимая жажда справедливости составляют основу самобытности и личностной масштабности шолоховского героя.