Читать «Литературная Газета 6375 ( № 23 2012)» онлайн - страница 55

Справедливости ради скажу, что кто-то из авторитетных "друзей" осудил "балетный национализм", но сделал это, к сожалению, неловко.

Беда не в том, что главным событием концерта стали наряду с Анастасией Лименько Джой Вомак и Марио Лабрадор, стажёр академии. Беда в том, что никто не видит русского интереса в обучении иностранцев в России.

Да, национальная гордость требует, чтобы выпускницы уровня и типа Воронцовой появлялись стабильно, но ум должен признать, что стабильность может иметь разную периодичность. Сегодня - Вомак. Завтра - Рыжкова.

Итак.

Сам концерт показал всё, на что способна московская школа. Множество вариаций "Пахиты" позволили продемонстрировать личные качества танцовщиков в "командной игре", "Миллионы Арлекина" - умение работать единой цельностью. Отдельные номера - триумф индивидуализма в разных проявлениях: от классической "Сильфиды" до современной хореографии.

Были недочёты? Как не быть - ведь люди, более того - дети! Однако говорить о них в тоне "друзей балета" недопустимо.

Возьмём Джой Вомак. Американка вызвала разные чувства в зрительской среде, "друзья балета" исключением не стали. Мне понравилось в ней даже то, что ей ставят в вину, - чрезмерная статуарность и недостаток выучки. Про специальные навыки говорить не стану - оставлю на долю педагогов, но замечу, что даже среди специалистов по поводу манер и техники Вомак нет единого эстетического мнения. Кто-то склонен прощать огрехи ради целого, кто-то нет. И спор этот настолько серьёзен, что ему необходимо посвятить несколько строк.

Избыточность - если говорить о силе - не есть признак упадка, но вот внимание к детали - всегда. Избыточность - это молодость, на смену которой приходит строгость - атрибут взросления. Не всегда дисциплина побеждает стихийность, но именно во взаимодействии меры и буйства формируется высший человеческий тип, взывать к которому призвано аристократическое искусство - балет. Благородный танец - не цирк, где каждое движение драматизируется с целью вызвать у публики сочувствие. Благородство балета - в скрытности "пота" и в утайке опасности бытия, каковая просто есть. Можно представить грубого аристократа, похваляющегося силой, но двух воинов, выясняющих отношения в "техничном" переплясе, - почти невероятно. Такое - из жизни утончённых и безоружных натур, из арсенала цирка, ярмарочного балагана. При этом деталь, заслоняющая целое, а главное - любовь к ней, есть признак деградации и искусства, и зрителя.

Вопрос: должно это присутствовать в балете?

Ответ парадоксален: да, поскольку здоровье - в симбиозе дионисийского и аполлонического в жизни вообще и сценической в частности. Лишать балет одной из составляющих - преступление. На которое "друзья" идут легко, если цель требует. Когда нужно принизить Джой Вомак, вспоминают о мелкой технике и виртуозности, а когда приходит мысль обидеть Настю Лименько, говорят о недостатке величавости.