Читать «Лисы» онлайн - страница 139

Иногда мне хочется спрятаться, и я хочу, чтобы это было нормально. С тобой я разговариваю больше, чем с кем бы то ни было, даже больше, чем с Дашиэлем, потому что, когда ты рядом, мне не кажется, будто я говорю что-то не то. А если я и скажу что-то не то, то знаю, что ты не обидишься. Писать проще, потому что можно видеть слова.

Я не могу ничего планировать. Я могу только делать. В дзене есть концепция, которая называется «живи текущим моментом». Вот так я и живу. Одним днем. И я научился понимать, что, поскольку завтра и послезавтра мне надо есть, то лучше держать в норе какой-то запас еды, чтобы не приходилось выходить на ее поиски ежедневно. Я не то чтобы не знаю, что значит планировать. Нет, мне нравится ощущение вечности. Но чаще всего для меня это слишком. Мысли о деньгах и работе выбивают из колеи. Они слишком тяжелые – только так можно описать это чувство. Я не могу справляться с большим количеством информации. Например, если в магазине продается слишком много всего, то я не знаю, что правильней выбрать. Я покупаю консервы у одного парня в подземном переходе, и он же достает для меня и другое, вроде газа для плитки.

Я знаю, что именно со мною не так, но починить это невозможно.

Понять, когда надо остановиться, было непросто, и я хотел закончить письмо, однако я знал, что картина получилась неполной, и потому приписал:

Когда мне было четырнадцать, у меня был соцработник, которая сказала, что когда я вырасту, то, скорее всего, не смогу справляться с вещами, как остальные. Она сказала, что в шестнадцать меня отправят в интернат, где живут люди, которым тоже необходима помощь, и что там меня научат базовым вещам, чтобы подготовить к самостоятельной жизни. Но когда мне стало шестнадцать, то никаких интернатов уже не было. У города кончились деньги на их содержание. Меня поселили в комнату в хостеле вместе с другими ребятами моего возраста. Мой соцработник была обязана передать меня новому соцработнику, потому что хостел был за пределами ее округа, но там соцработника не оказалось, по крайней мере, я его ни разу не видел.

Дети задирали меня из-за того, как я выгляжу, и считали глупым, потому что мне было сложно с некоторыми вещами. Они не понимали, что меня многое выбивает из колеи. Именно потому я не мог заполнять нужные документы и иметь дело с деньгами, на которые я должен был жить. То место было адом. Я не хотел быть там, но мне больше некуда было идти, и в итоге я очутился на улице. И я знаю, многие считают, что я живу плохо, но это простая жизнь, с которой я могу справиться. Мне так лучше.

Одна за другой проходят минуты. Я смотрю, как его взгляд движется по словам на листе, и думаю, что он, наверное, перечитывает все как минимум в третий или в четвертый раз, потому что он точно читает, а не просто шокированно глядит на блокнот.

Мое сердце бьется так сильно, что я ощущаю его биение всюду, даже в пальцах на руках и ногах. Я мысленно уговариваю себя, что, в принципе, ничего нового ему не сказал. Он, наверное, и сам давно догадался, что мой мозг устроен слегка по-другому.