Читать «Лживая взрослая жизнь» онлайн - страница 161

22

Из телефонного разговора я поняла, что он будет ждать меня на перроне, как Джулиану, однако его там не оказалось. Я немного подождала, потом позвонила. Роберто стал извиняться: он был уверен, что я приеду прямо к нему домой, он работал над статьей, которую предстояло сдать уже завтра. Я расстроилась, но виду не подала. Следуя его указаниям, я села на метро и приехала к нему. Встретил он меня приветливо. Я надеялась, что он поцелует меня в губы, но он расцеловал в щеки. Он уже накрыл ужин, приготовленный услужливой консьержкой, и мы поели. Он не упомянул о браслете, не упомянул о Джулиане; я тоже. Он заговорил со мной так, словно ему требовалось глубже продумать тему, над которой он работал, а я нарочно приехала обратно, чтобы его послушать. Статья была о смирении. Он несколько раз повторил, что смирение — это дрессировка совести, которая не должна засыпать, что совесть похожа на ткань, из которой шьют платье, прокалывая ее иголкой и пропуская через нее нитку. Я сидела и слушала; его голос меня очаровывал. Меня вновь соблазняли — я была у него дома, среди его книг, вот его письменный стол, мы с ним вместе поели, он рассказывает мне про свою работу — я вновь почувствовала себя той, которая ему нужна, той, которой мечтала стать.

После ужина он отдал мне браслет — так, как если бы это была зубная паста или полотенце, и по-прежнему не сказал ни слова о Джулиане, будто вычеркнув ее из своей жизни. Я пыталась следовать его линии поведения, но у меня не получалось, меня терзала мысль о крестнице Виттории. Я лучше его знала, каково ей приходилось — и физически, и морально — вдали от этого прекрасного города, от этого дома, где-то там, далеко, на окраине Неаполя, в унылой квартире с большой фотографией Энцо в полицейской форме. Но ведь еще несколько часов назад мы были в этой комнате вместе, я видела ее в ванной, когда она сушила волосы и прятала перед зеркалом следы тревоги, когда она сидела рядом с ним в ресторане, когда прижималась к нему в постели. Неужели сейчас она словно умерла — я была здесь, а ее больше не было? Как просто, оказывается, умереть в жизни людей, без которых мы сами жить не можем! Я размышляла об этом, пока Роберто говорил, не помню о чем, с обычной своей беззлобной иронией, — но я больше его не слушала, до меня долетали только отдельные слова: сон, диван-кровать, гнетущая темнота, не спать до зари… а еще сам голос Роберто, звучавший, как прекраснейший из всех голосов моего отца. Я грустно проговорила: