Читать «Летящий и спящий» онлайн - страница 123
Генрих Вениаминович Сапгир
плеснула щедрая рука
…и чья-то девичья головка —
между Сидуром и Сапгиром
3
…на севере по крайней мере
воздастся каждому
по вере
…я в мае из Москвы —
из дому
попал в другой
прекрасный и нетесный
…озера —
серебристо-серо
дугой
где валуны и сосны
…небесный
из иного мира
но хмуро
…и вдаль уходят островки
из-под руки
без остановки —
иглы клест остролист
капли влаги тяжелы…
перемежались близи дали —
сосны и пролысины
…вставали Одина сыны
на битву —
в облачной Вальгалле
откуда лучи
колючи —
во лбу отверстие —
влагали
ключи
четыре часа от Стокгольма —
где на просвет леса и воды
(там колесили мы окольно)
еще одна твоя мастерская
…главное друзья-энтузиасты
…из автобуса себя выпуская
в твой музей проходят туристы —
непредсказуемые шведы
СЕВЕРНАЯ ПОВЕСТЬ
4
серьезен грозен —
значит есть резон
ты знаешь план
и дисциплину
…так мять
ворочать глину —
лопатами ладони
лепят плоть
что впору
в Риме Юпитеру
в Швеции Тору
…поутру был распят
(…пусть вопят!)
ночью встал из гроба ты
от напряжения работы
дошел до рвоты —
потрескались полезли
ногти
как от неведомой болезни
(упомянуть об этом факте)
но это после
а сейчас — о!
ласка вкрадчивая —
глину — это мясо
поворачивая
на оси каркаса
шлепаешь ласкаешь
тискаешь
не отпускаешь —
раскурочиваешь
целыми ломтями
отбрасы-
ва-
ешь!
в бездонной яме
в одном объеме —
мясник и форма
…как парусник
во время шторма
…от ярости и страсти
холодея —
все сорвано!
обнажена
и вся исчерпана
до дна!
смотрите: вот она — идея
без дураков!
Эрнст Неизвестный — ты таков
да благословит тебя Иаков
с поврежденным бедром…
лицом к лицу
боролся он с Незримым
спорил с Ним — с Неоспоримым
клянется: видел птицу!
…с ужасной силой
как молнией
стегал ширококрылый! —
но выстоял хотя остался хром
ЖАР-ПТИЦА
— Что за напасть такая на русских поэтов!
— А на русских художников?
(из разговора )
чудовищная грозовая
собою из себя сияя
воссев на блюде
на Христовом обеде
Жар-птица кличет призывая
усопших мастеров к беседе:
— славные мои художники
живые во граде
пьяницы ругатели безбожники
девок запрягатели
враги-приятели
завсегдатаи кабака
все — до последнего слабака
прилетайте
отведайте облака —
птичьего моего молока
поднимаю крылья как знамена
называю всех поименно:
Краснопевцев Дима
жил неизгладимо
…неисповедимы —
и не стало Димы
только у Престола
нечто просияло:
сюда мое сердце —
Дима Краснопевцев!
белый на белом
Вейсберг Володя —
он снова уходит
к незримым пределам…
и возвращается
вновь воплощается