Читать «Летняя компания 1994 года» онлайн - страница 19

– Ты моя женщина, ты не смеешь, как эти… Я тебе запрещаю! – проговорил он сдавленным от ненависти голосом и невнятно как всегда.

Все закричали, повскакали с мест, пытаясь его урезонить. Тогда, оказавшаяся ближе всех Натаха, получила от Зива затрещину похлестче, чем Нинка. Ритка выбежала из сортира на вопли и увидела как три малоизвестные голые поэтессы и очень популярный русскоязычный журналист, обросший шерстью, как снежный человек, пытаются вытолкнуть из мастерской распоясавшегося пьяного поэта.

– Что случилось? -заорала она, тряся за плечо Наташу.

– Этот гад дерется. И меня, и Нинку…

Рука у Ритки была тяжелой, привычной к молотку. Не зря она чеканкой по серебру в Азуре столько лет занималась. У вольной дочери эфира, как назвал ее Хаенко в одной из своих статеек, были бицепсы

Шварцнеггера. Одним ударом она отправила своего названного братца на лестничную клетку и закрыла дверь, а потом разделась сама, чтобы проявить солидарность с потерпевшими. Нинка вспомнила вдруг, что у нее есть дети и что пора домой. Но Зив еще барабанил по дверям.

Тогда Ритка снова взяла огонь на себя. Она открыла дверь и толкнула

Зива так, что он пролетел несколько ступеней, а потом сказала:

– Сейчас я выйду на улицу. В таком виде. Чтоб ты понял, идиот, что ничего преступного и позорного в этом нет. Она быстро сбежала по лестнице, унося свои рубенсовские бедра и ягодицы на Алленби, а опешивший от такой наглости Зив сначала сделал несколько шагов вниз

– за ней, а потом вдруг устал, присел на ступеньку и отрубился.

Воспользовавшись моментом Нинка, успевшая одеться, выскочила из мастерской и побежала ловить такси, а Аркаша, не сообразивший, что на нем нет ничего, кроме волосяного покрова и носков, побежал ловить

Ритку. Он схватил ее за руку метрах в десяти от выхода из парадной:

– Охуела? Хочешь в полицию? – он тащил ее назад в мастерскую.

Из-за угла появились два бородатых ортодокса в высоких меховых шапках, но они, кажется, не заметили пышной голой блондинки, потому, что Аркадий уже затолкал ее в парадняк. Самого же его трудно было из-за повышенной шерстистости заподозрить в наготе в темное время суток. Когда они взбежали наверх, увидели между вторым и третьим этажом спящего на ступеньке рыжего, тощего, шелудивого пса неизвестной породы.

– У, Зив, бешенный. Дерюжку ему что ли вынести, ведь простудится, собака.

– Добрая ты слишком. Пусть так дрыхнет – не околеет.

Зив недовольно зарычал, почесал шею задней лапой и перевернулся на другой бок.

– Наверное, блохи, – посочувствовала Ритка,- опиши все это в завтрашнем номере, -смеясь предложила она, взбегая по лестнице.

– Это интересно, только если называть всех своими именами, но ведь нельзя, – Хаенко догнал ее у двери в мастерскую.

– А я думаю, что можно. В нашем грязном деле вообще все разрешено и ничего не наказуемо, – одышка мешала ей говорить, – я обязательно опишу сегодняшнее торжество, когда состарюсь до прозы.

До приезда в Израиль, Гриша Марговский был ежом. Ежом он был и в