Читать «Леопард. Новеллы (Авторский сборник)» онлайн - страница 221

Она рассказывала о жизни в морской пучине, о бородатых тритонах, аквамариновых пещерах; но и они, говорила она, были лишь жалкими видениями; истина крылась гораздо глубже, в непроницаемом, безмолвном дворце из самотекущих, вечных вод, без проблесков, без шорохов.

Однажды Лигия сказала, что отлучится надолго, до вечера следующего дня.

«Я отправляюсь на самый край света. Там я, наверное, добуду тебе подарок».

И вот она вернулась – с восхитительной коралловой ветвью пурпурного цвета, покрытой наростом раковин и морской плесени. Много лет я хранил ее в одном из ящиков комода и каждый вечер целовал места, обласканные пальцами Хладнодушной и Благодетельной. Кончилось тем, что Мария, предшественница Беттины на посту домработницы, стащила ее и отдала своему коту-сутенеру. Погодя я отыскал ветвь у одного из ювелиров на Понте Веккио – оскверненную, выскобленную и вылизанную до неузнаваемости. Я выкупил ее и ночью бросил в Арно: она прошла через столько нечестивых рук!

Еще она рассказывала о своих любовниках из человеческого рода за все время ее тысячелетнего отрочества: о греческих, сицилийских, арабских и каприйских рыбаках и мореходах; о потерпевших кораблекрушение, несомых по волнам на скользких обломках мачт; она возникала перед ними на миг – как вспышка молнии в разыгравшейся буре, чтобы обратить их предсмертный хрип в сладостный стон.

«Все они откликались на мой зов и неизменно возвращались; кто сразу, а кто спустя долгое – для них – время. Лишь один так и не вернулся. Это был белокожий, рыжеволосый красавец. Мы соединились на диком бреге, там, где наше море перетекает в море-океан. От него разило сильнее, чем от вина, коим ты потчевал меня второго дня. А не вернулся этот баловень оттого, что был мертвецки пьян и, верно, принял Лигию за местную рыбачку».

Те памятные летние дни пролетели, как скоротечное утро. Лишь со временем я понял, что в действительности прожил века. Это плотоядное дитя, этот безжалостный зверек была еще и премудрой Матерью. Одним своим присутствием она рассеяла мои пустые верования, изгладила самообман ума. Тонкими, вечно окровавленными пальчиками она начертала мне путь к истинному, вечному покою, к жизни воздержанной, вытекающей не из отказа от радостей жизни, а из невозможности принять низкопробные ее радости. И уж я не стану вторым человеком, который не откликнется на зов Лигии; я не отвергну дарованной мне языческой Благодати.

Под стать ее неукротимости, лето стремительно пришло к концу. На исходе августа появились первые робкие тучки; с неба скатилось несколько теплых, как кровь, капель. Ночи окрасились медленной чередой далеких бесшумных зарниц, возгоравшихся одна от другой, словно божественные помыслы. Поутру море голубиного цвета, будто горлица, печаловалось о тайных своих тревогах, а к вечеру покрывалось рябью неуловимого бриза, играя разнообразными оттенками серого: от пепельного до стального и жемчужного; все они источали особенную нежность, лаская взгляд еще пущим блеском. Где-то у самого окоема клочки тумана касались воды: должно быть, возле греческих берегов уже шел дождь. Настроение Лигии тоже менялось; некогда искрометное, оно все больше отражало ласковые переливы серого. Лигия то и дело замолкала; часами пролеживала она на утесе, всматриваясь в тонкую полоску, разделявшую небо и море и постепенно таявшую вдали.