Читать «Кучум (Книга 3)» онлайн - страница 28

На его голос в дверь сунулся дьяк Андрей Клобуков и с изумлением уставился на кричавшего.

-- Тут вот купцы ждут, -- проговорил негромко.

-- Какие там купцы? Кто велел?

-- Так сами же и приглашали купцов с Твери. Велели сегодня с утра пожаловать, -- Клобуков стоял на пороге и не входил в покои, показывая тем самым, что его дело сторона, как скажут, так и исполнит. Царь Иван Васильевич приставил его к Симеону Бекбулатовичу, строго наказав сообщать ему самолично обо всем, что тот будет говорить, кого принимать, и доносить немедля. Однако царь не объяснил, как звать касимовского царевича, по какому титулу величать перед послами, купцами и другим разным людом. Поэтому дьяк исхитрялся говорить с царевичем вообще без титула. Хуже приходилось, когда он вводил послов в палату и должен был при этом громко объявлять не только имя, но и титул царя. Но и тут хитрый дьяк нашел выход. Впуская послов, он объявлял: "Прибыл такой-то..." -- и тут же скрывался за дверью, предоставляя послам догадываться самим, кто перед ним находится на царском троне.

-- А-а-а, -- вспомнил, или только сделал вид, что вспомнил, Симеон, -проси, проси, давно жду.

"Ну и дурак, -- подумал Клобуков, -- давно ждет. Разве может царь московский давно ждать. То его ждут, а не он", -- и распахнул широко дверь перед купцами.

Тех было трое -- из Твери и Торжка -- торговые люди. Они приехали жаловаться на утеснения своего посадника и даже не ожидали, что могут столь быстро попасть к царю. Другие болтали, будто по полгода сидят, в приказе дожидаясь, проедая кучу денег по московской дороговизне и еще поднося дьякам и приказным разные подарки. А тут... вчера пришли, а сегодня их царь принял. "Ну и дела", -- крутили они головами.

Войдя в палату, упали на колени, дружно стукнувшись лбами о большой, смягчающий удары красный ковер. Потихоньку подняли головы и обомлели, перед ними стоял не царь, а узкоглазый и кривоногий самый настоящий татарин. Они соскочили с колен, стали оглядывать залу, но никого более не найдя, спросили:

-- А царь-батюшка где-кось будет? Мы до него...

-- Я царь и есть, -- ответил татарин.

Купцы переглянулись, но деваться было некуда и они обсказали свое дело, приведшее их в Москву. Татарин выслушал и крикнул дьяка.

-- Пиши мою грамоту, -- объявил ему. Клобуков послушно вынул перо, чернильницу, достал чистый лист и пристроился у небольшого стола.

-- Велю я, Симеон, царь московский, купцам тверским урону никакого не чинить, а коль они мне сызнова пожалуются, то обидчика ихнего велю сечь плетьми до смерти, -- продиктовал Симеон Бекбулатович.

Андрей Федорович быстро и скоро записал сказанное, посыпал грамоту песком, стряхнул, дунул для верности и подал на подпись.

Когда обескураженные купцы вышли из Кремля, держа в руках грамоту, вновь переглянулись, перекрестились истово на купола церквей, и самый пожилой Савелий Карнаухов зашептал: