Читать «Кучум (Книга 3)» онлайн - страница 139

Другой, не менее важный, обряд Елизавета выполняла ежегодно в Чистый четверг перед праздником Пасхи. Со всего Лондона выбирали добропорядочных и простых женщин и приводили к ней во дворец. Она уже ждала их, чтоб, опустившись по очереди перед каждой на колени, омыть их натруженные ноги в серебряном тазике. Так поступали жены-мироносицы, воспринявшие идеи Христа, и так отныне делает она, не столько подражая им, сколько доказывая самой себе, что она лишь простая смертная рядом со священной памятью о тех святых женах. В этом году она омыла ноги сорока четырем женщинам, по числу своих лет. И надо сказать, не испытала при том ни малейшей усталости, а скорее наоборот, и блаженство, и радость разлились по ее телу.

Когда королева закончила в часовне святого Стефана обряд исцеления, была уже глубокая ночь. Но и тени усталости не было заметно на ее сосредоточенном и отрешенном от всего земного лице.

-- Проводите меня до моей комнаты, -- обратилась она к лорду Квинтону и подала ему левую руку.

Поднимаясь по крутым лестницам дворца, она слышала его тяжелое дыхание рядом и не преминула пошутить:

-- Верно, для вас это тягостная обязанность -- вести свою королеву к ее спальне.

-- В Англии с легкостью провожают женщин лишь на эшафот, -- нашелся он, ответив довольно двусмысленно.

-- Это намек? -- она полуобернулась, пытаясь в полумраке разглядеть его глаза.

-- Что вы, королева, то лишь грустные воспоминания о былых временах, которые, дай Бог, никогда не вернутся.

-- Времена, может быть, и не вернутся, но люди имеют дурную привычку возвращаться к прежним занятиям.

-- Ваш ответ надо понимать как обещание, -- голос лорда посуровел и дыхание стало более прерывистым.

-- Понимайте это как заповедь и напоминание о женском непостоянстве.

-- Но королеве не пристало быть непостоянной женщиной. Ведь она королева английская.

-- Как знать, как знать... Вот мы и пришли. Благодарю вас.

Перед дверью ее комнаты рядом с двумя гвардейцами охраны стоял граф Честерфилд" застывший при ее приближении в глубоком поклоне.

-- Что случилось, граф? Почему в столь поздний час? -- спросила она все так же ровным голосом, ничем не выдавая своего беспокойства, увидев в руках у того тяжелую грамоту с круглой красной печатью. -- Опять обличительное письмо из Рима, в котором мне предрекается гореть в аду?

-- Нет, государыня, на сей раз от... -- граф чуть помялся.

-- Говори, говори, -- подбодрила его она, -- тут лишь верные слуги. Можешь не опасаться. Что, открыт очередной заговор?

-- То письмо от московского царя, в котором он... -- граф опять смутился, -- предлагает королеве стать его женой.

-- Ах, ты вон о чем. Хорошо, входи.

В комнате она опустилась в высокое кресло, обтянутое синим бархатом, сливающимся с ее небесной голубизны платьем, которое она особо любила носить, и подчеркивающим чистоту лица с распущенными рыжими волосами.