Читать «Кто виноват» онлайн - страница 100

Нить горьких мыслей прервал Семей Иванович; они продолжались в форме разговора.

- Что состояние здоровья, Владимир Петрович?

- А!- Здравствуйте, Семен Иванович; очень рад вао видеть; такая тоска, такая скука, что мочи нет. Я, право, нездоров; во мне что-то вроде лихорадки, очень небольшой, но беспрерывно поддерживающей меня в каком-то напряженном состоянии.

- Вы ведете неправильный образ жизни, - возразил Крупов, заворачивая длинный рукав на сюртуке, чтоб основательно пощупать пульс. - Пульс нехорош. Вы живете вдвое скорее, чем надобно, не жалеете ии колес, ни смазки - долго так ехать нельзя.

- Я сам чувствую, что морально и физически разрушаюсь.

- Раненько. Нынешнее поколение быстро живет; надобно бы вам, впрочем, серьезно позаняться здоровьем, взять свои меры.

- Какие тут меры?

- Очень много. Ложитесь вовремя спать, вставайте раньше, меньше чтения, меньше думать, больше гулять, разгоняйте печальные мысли, вина пить немного, крепкий кофе совсем бросить.

- Вам кажется все это легко, особенно разгонять мысли... И надолго ли вы меня обрекаете такой диете?

- На всю жизнь.

- Покорнейший слуга, это и скучно, и противно, да и хлопотать не из чего.

- Как не из чего? Мне кажется, что стоит при-несть кой-какую жертву для того, чтоб достигнуть глубокой старости, для того, чтоб долее прожить.

- Ну, а для чего же долго жить?

- Странный вопрос! Ну, да как для чего, я не знаю, для чего; ну, жить, все же лучше жить, нежели умереть; всякое животное имеет любовь к жизни.

- Если ж найдется такое, которое не имеет? - заметил, горько улыбаясь, Бельтов. - Байрон очень справедливо сказал, что порядочному человеку нельзя жить больше тридцати пяти лет. Да и зачем долгая жизнь? Это, должно быть, очень скучно.

- Вы всё из проклятых немецких философов начитались таких софизмов.

- В этом случае позвольте мне защитить немцев; я человек русский и жизнию обучился думать, а не думою жил. Благо мы дошли с вами до этого вопроса; скажите добросовестно, подумавши, что будет пользы, если я проживу не десять, а пятьдесят лет, кому нужна моя жизнь, кроме моей матери, которая сама очень ненадежна? По слабости ли сил, по недостатку ли характера, но дело в том, что я - бесполезней человек, и, убедившись в этом, я полагаю, что я один хозяин над моей жизнию; я еще не настолько разлюбил жизнь, чтоб застрелиться, и уж не люблю ее настолько, чтоб жить на диете, водить себя на помочах, устранять сильные ощущения и вкусные блюда для того, чтоб продлить на долгое время эту жизнь больничного пациента.