Читать «Крымская война. Соратники» онлайн - страница 42

- Вот и давай, исполняй. До связи.

Несмотря на то, что первоначальными планами предусматривалось позволить неприятелю занять гребень, Лобанов-Ростовский оборудовал передовые позиции на самом краю плато - так, чтобы с них можно обстреливать поднимающиеся войска. Он сделал это, уступив настойчивым требованиям Кирьякова, а если совсем честно - чтобы выцыганить под этим предлогом три десятка железных лопат и кирок. Генерал не стал скаредничать: выделил и шанцевый инструмент и саперов из резерва своей дивизии. В результате, шагах в двухстах перед каждым из пулеметных гнезд появилось еще по одному, соединенному с основной позицией ходом сообщения. Стараниями саперного капитана ходы применили к местности, укрыв насыпными брустверами заодно и гнезда. Теперь передовые позиции пригодились.

- Ну, Ваше Высочество, пойдемте? Придется немного потаскать тяжести.

- Что ж, князь, не беда. Я, знаете ли, не боюсь запачкать руки в земле.

Прапорщик кивнул - что правда, то правда, императорский сынок не чурается простого физического труда. Передовые позиции дооборудовали с его участием - Великий князь прибыл в расположение пулеметчиков поздно вечером вместе с Фомченко, и сразу взял фортификационные работы в свои руки.

- Вот и хорошо. Тогда озаботьтесь перемещением пулемета на центральной позиции, я займусь правой. А здесь оставим мичмана Агафонова, я ему все растолковал. Справитесь, Сергей Михалыч?

Агафонов, севастополец, прикомандированный к пулеметной команде, кивнул, зардевшись в мальчишеском восторге. Как же: мало того, что ему поручают такое ответственное задание, это еще и происходит на глазах у Великого князя!

- Пора, Ваше Высочество!

Великий князь поправил каску и, придерживая рукой неудобный палаш, поспешил следом за начальником пулеметной команды.

***

У наших генералов, включая Фоменко, просто не хватило выдержки, подумал прапорщик. Надо было не торопиться, не поддаваться эмоциям, а выждать хотя бы четверть часа. Как раз этого времени и хватило французам, чтобы справиться с растерянностью.

Пехотные шеренги наползали на плато с неотвратимостью приливной волны. И без бинокля князь отлично видел колышущуюся над рядами фесок щетину штыков, синие куртки, расшитые красными шнурами, пропыленные бородатые, озлобленные лица в которые навсегда въелся африканский загар.

- Турка? - спросил молоденький солдатик. - А говорили, хранцузы! Что же, турку на нас послали?

Прапорщик заранее посадил в боковые ходы ячейки по три стрелка со штуцерами. Конечно, если все пойдет по плану, французам нипочем не добежать до окопа, но, скажите на милость, когда это на войне все шло по плану?

- Турка и есть. - Откликнулся другой, постарше, с выщербиной между верхними зубами. - Оне завсегда в шароварах и красных ступках на головах. И лю-утыя, не приведи Никола-угодник!

- Ну ежели турке - ничо, турку побьем. - отозвался молодой. - Турку русския завсегда бивали. А мы, что, не русския? И мы побьем.

Это зуавы, чертыхнулся про себя прапорщик. Африканские, мать их за ногу, стрелки, отборные части, краса и гордость французской армии. Знающие люди сравнивают их с казачьими пластунами - та же неутомимая ярость в бою, та же хитрость, умение действовать в одиночку, не дожидаясь приказа, виртуозное искусство стрельбы и владения холодным оружием. Самый упорный противник, которого можно найти на этом поле - кроме, пожалуй, хайлендерской гвардии.