Читать «Крымская война. Соотечественники» онлайн - страница 159

Что-то на этот раз они не торопятся, подумал Белых. Может, командиру атакующих надоело, наконец, гробить людей в лобовых штурмах, и он пустил пару взводов в обход? Тогда баррикаде конец - с тыла ее прикрывает едва полдюжины стрелков, засевших за перевернутым омнибусом. Это не считая Гринго со Змеем, о которых защитники, ясное дело, не знают...

До сих пор спецназовцы не сделали ни единого выстрела. Повстанцы и сами справлялись - три атаки, включая наскок кавалерии, отбиты одна за другой; правительственные войска положили понапрасну не менее полусотни человек. Потерь у мятежников Белых не заметил - разве что десяток раненых, из которых половина осталась в строю. Между защитниками сновали девицы с кувшинами, бутылками, мотками бинтов - их заготавливали рядом, прямо на мостовой, за афишной тумбой, отдирая от штуки полотна узкие полосы. "Трехсотых" сносили в кабачок, вывеска которого виднелась в десяти шагах за завалом. Судя по всему, там располагался штаб повстанцев, предместья Сент-Антуан. Дверь кабачка то и дело пропускала людей в студенческих шарфах, рабочих блузах, девиц, до самых глаз укутанных в накидки - похоже, с координацией действий у лидеров восстания все было в порядке.

За спиной затрещала черепица, Белых перекатился на бок, поднял автомат, и с досадой выругался.

- Япона ж мать, кому было сказано - сиди за трубой и не высовывайся!

Малыш Мишо залопотал, тыкая пальцем то в замызганную листовку, то вниз, в худощавого человека в широкополой шляпе, отдававшего распоряжения у входа в «штаб».

- Значит это и есть тот самый Боске? - понял Белых. - Юный трубочист утвердительно закивал и снова затрещал по-французски. - Та понял я, понял, спасибо...

Он отполз за трубу. Там, в кирпичном парапете, ограждающем крышу, был проделан проем для стока дождевой воды. Через него можно было рассматривать тылы баррикады, не рискуя быть обнаруженным.

Спецназовец поднял автомат и поймал фигуру в оптику. Малыш Мишо тревожно дернулся, но Белых успокоительно потрепал его по плечу - «ничего не сделается с вашим драгоценным Боске!» Командир повстанцев, бледный молодой человек лет двадцати пяти, с длинными, до плеч волосами, вооруженный коротким кавалерийским ружьем, энергично размахивал руками. Защитники баррикады, подчиняясь его командам, разбегались по своим местам.

Пискнула рация.

- Снарк, я Карел. Глянь, что они там приволокли!

Белых ужом отполз на прежнее место, откуда переулок просматривался до самого перекрестка. Все ясно - среди неприятельских офицеров нашелся некто, возомнивший себя Бонапартом. Это ведь он додумался применить в уличных боях артиллерию? На перекресток одну за другой, выкатили три пушки на высоких, по плечо человеку, колесах. С баррикады вразнобой захлопали выстрелы, но артиллеристы, казалось, их не замечали. Ясно, слишком далеко... Номера ворочали хоботы лафетов, подносили заряды и ловко орудовали прибойниками.

«Начинается концерт по заявкам радиослушателей. Полчаса пушечной пальбы в упор, хоть ядрами, хоть гранатами - и от баррикады останутся одни воспоминания. Нет, ребята, мы так не договаривались...»