Читать «Крылатый лев» онлайн - страница 98

– Ах, не волнуйтесь, милейшая Урсула! – Колдун сложился как циркуль в почтительно-снисходительном поклоне. – Что он сделает нам, раздавленный и униженный? Пусть сидит на цепи, меня порадуют его страдания.

– Ищите радость в другом месте! – зарычала Урсула, и я уже не мог понять, чего в ней сейчас больше, медведицы или дамы. – Вы знаете, что здесь могут находиться только люди без облаков. А его облако не растворится, и ваш чайный зубастик его не погубит. Его облако живо, живо, его отражение блестит в его зрачках. Облако не здесь! Но оно существует!

– Неделя – другая, и оно исчезнет! – суетливо сказал Колдун. – Поверьте мне. Подождите.

– Нет, не буду ждать! – взъярилась Урсула. – Здесь свой уклад, и человек с львиным облаком все разрушит! Только я могу здесь рушить и строить. Только я! Только я!!

Изящная дама в черном платье ринулась к нам и, не слушая верещания Колдуна, тонкими нежными руками со звенящими браслетами раздвинула железные прутья решетки, словно те были слеплены из пластилина. Содрав наручник с моего запястья, она грозно зарычала, топнула острым каблучком и рванула занавеску, за которой пряталось громадное, от пола до потолка, стрельчатое окно. Ударом кулачка элегантная женщина распахнула створки. За окном не было ничего, кроме беспросветного сливочно-белого тумана.

– Прочь! – завопила она. – В моих чертогах не будет парня с львиными глазами! Прочь!

Тряхнув освободившимся от оков запястьем, я поспешно потянул Вишню за руку, но она, ослабевшая, обессиленная, почти не могла шевелиться. Белка, крошечная, как горошина, закатилась в карман ее нового платья.

Я подхватил Вишню на руки (не тяжелая!), ступил на низенький подоконник и, закрыв глаза, вместе с подружкой шагнул в плотный белесый туман. Створки окна мгновенно захлопнулись. Последнее, что я слышал, – глухой стук птицы о стекло.

Глава 26

Ничего не было страшнее этого тумана – холодного, беззвучного, беспощадного. Даже когда Колдун кидался на нас, даже когда мы спиной ощущали смрадное дыхание болотищ, у нас оставалось главное – надежда. Но сейчас и она растворилась в жуткой замогильной серости, в бесстрастной и бесконечной хмари, застилавшей неведомое пространство.

Ступая осторожно, шаг за шагом, я долго, сколько мог, нес Вишню на руках – отяжелевшую, безжизненную. Она закрыла глаза, и как я ни умолял ее, не поднимала ресниц. Лицо Вишни стало молочно-белым, кукольным, ладони заледенели, как в детстве, когда мы играли в снежки. Мучительно прислушиваясь, я не мог уловить ее дыхания, и от этого мое сердце, и без того измученное, дырявили болезненные нарывы.

Но в ее темных волосах поблескивали не только вишневые прядки, но и алая белка Алька, – мелкая, как гранатовое зернышко. Значит, жизнь из Вишни все-таки не ускользнула. Значит, надо искать выход.