Читать «Кровью своего сердца» онлайн - страница 59

В тот же день, это было в начале мая 1942 года, гестаповцы арестовали отца. В тюрьме его долго допрашивали, избивали, пытаясь узнать, кто и из какого отряда подослал его в Любань. Зная, что сын — партизан, они были уверены, что и отец — партизанский связной.

Пятого мая сорок второго года моего отца вместе с двумя женщинами, которые тоже были страшно избиты и окровавлены, вывезли на подводе за город и расстреляли, сбросив трупы в выкопанный ров на окраине леса около деревни Костюки.

Весть об этом быстро разнеслась по району. Узнали и мы с мамой. Горю нашему, казалось, не было границ.

Только после освобождения Слуцка мне стало понятно поведение отца в то время. Командир партизанской бригады им. Чкалова Розов Николай Николаевич, будучи председателем Слуцкого райисполкома, однажды по моей просьбе подписывал справку о том, что в годы оккупации фашисты зверски расстреляли, замучили и сожгли моих отца, мать и родную сестру, разграбили и уничтожили все имущество семьи, неожиданно для меня заметил: «А я так надеялся на твоего отца. Ведь это по моему заданию он был послан во вражеский гарнизон, а чтобы никто не знал об этом, пришлось ему удрать якобы от партизан». Тогда мне стало понятно, почему отец не сказал ничего ни жене, ни сыну. А в поселке Сосны все так и думали, что отец избежал расстрела партизанами. Расчет Розова был верным. Отец беспартийный, человек старой закалки, судим до войны, значит, недоволен Советской властью. А сын-партизан, регулярно встречаясь с отцом, будет доставлять сведения о намерениях фашистов и полицаев. Не надо будет ни пароля, ни тайных явок — встречи родственников не вызовут подозрений, и сомнений в надежности человека тоже нет: отец сына не выдаст.

В партизанском отряде мне довелось быть рядовым. Потом, после окончания кратковременных курсов, подрывником-разведчиком¹⁰³. Пригодился опыт фронтовых будней, когда воевал в саперном батальоне в первые месяцы войны. Помню, как в деревне Живунь (там тогда стоял наш отряд) создавались добровольные комсомольско-молодежные диверсионные группы. Преподавал подрывное дело специалист из Минского штаба партизанского движения по фамилии Шимченок¹⁰⁴. Он учил нас ставить заряды тола с капсюлями-взрывателями, пользоваться предохранителями при постановке мин под железнодорожными шпалами и рельсами, на шоссейных дорогах для подрыва автомашин. На огороде одного из сельчан был установлен трехметровый участок железнодорожного полотна в натуральную величину. Шимченок учил нас ставить нажимные, натяжные (которые взрываются при контакте со шнуром) и особенно опасные мины, капсюли которых взрывались от контакта с батарейкой карманного фонаря. Такие мины очень трудно разминировать.

Особую сложность представляла установка предохранителя. Он крепился при помощи шпагата таким образом, чтобы между рельсом и взрывателем можно было поместить ампулу с кислотой. Это было необходимо, потому что немцы для безопасности движения эшелонов с военными грузами с самого утра отправляли по железной дороге со станции паровоз с несколькими вагонами балласта. Когда паровоз проходил над миной, ампула лопалась, кислота разъедала льняной шпагат, но он не утрачивал свою удерживающую силу еще несколько часов. Благодаря этому мина не взрывалась. Но когда кислота окончательно разрушала шпагат, предохранитель переставал действовать, и следующий эшелон обязательно шел под откос.