Читать «Кровоточащий город» онлайн - страница 17

Сегодня работала с одной коллегой. Милая женщина, уже немолодая, с пышной прической, как носили в восьмидесятые, и все такое. Помогла с документом, в котором я ничего не понимала. У нее двое маленьких детей — стол заставлен их фотографиями, в кабинете детские рисунки на стенах. Единственный кабинет, в котором есть что-то яркое, какой-то цвет. Я сидела у нее, мы оформляли какую-то сделку по бондам, и тут приходит письмо с указаниями, что нужно приготовить к понедельнику. Она открыла, а я заглянула ей через плечо, — боже, сколько же работы. От нас потребовали приготовить за выходные целый проспект. Я посмотрела на нее и вдруг заметила, что она плачет. Бедняжка не видела малышей прошлый уик-энд и теперь не увидит в этот. Она попросила меня выйти, а сама целый час сидела одна, уткнувшись лицом в руки.

Я приоткрыл окно, и мы закурили. Веро закончила раньше и запустила окурок в темный двор.

— Мне так одиноко, Чарли. Порой хочется, чтобы мы снова были вместе. Чтобы кто-то был рядом. Какие у тебя глаза сегодня. Чудесные. Такие застенчивые… прекрасные. Неудивительно, что в университете в тебя влюблялось столько девчонок. И я тоже.

Она замолчала. Я потянулся, провел ладонью по нежному изгибу талии, убрал с лица волосы, поцеловал и ощутил горячий, жадный пульс ее губ. Она опустила голову мне на плечо и крепко обняла. Я чуть повернулся, скрывая эрекцию, и тоже обнял ее, вложив в объятие всю свою любовь. Веро отстранилась.

— Я люблю тебя, Чарли. Когда-нибудь мы будем вместе. Я в этом уверена. Крепких снов, милый.

Я уснул, и ее последние слова остались в голове, как записка, сложенная и убранная в особый ящик, куда я складывал вещи, обладать которыми хотел слишком сильно и которые могли обжечь, если смотреть на них в упор.

Перед Рождеством Веро уехала из Лондона — оформлять сделку с какой-то химической компанией, вознамерившейся выпустить долговое обязательство в канун Нового года. Поездку домой — билет на «Евростар» был уже куплен — пришлось отменить, поскольку работа грозила затянуться до самого Рождества. Она позвонила из «Тревелоджа» в Дерби, и мы вместе посмеялись над всей этой суетой, и наш смех улетел в те пределы, где лишь слезы и отчаяние, а смех должно приглушать, дабы он не излился иными, куда более темными эмоциями. Веро сказала, что нарисовала себе такую картину: она в тюрьме и должна отбыть свой срок, но когда-нибудь непременно выйдет. Тут она расплакалась и, похоже, уронила трубку. Я позвал ее, но она не ответила.

Нет, я вовсе не считаю то время кошмаром. Ведь мы думали тогда, что работаем ради чего-то настоящего, осязаемого. Что через несколько лет устроимся, закрепимся, и тогда уже не придется рвать жилы, и появится время, чтобы побыть вместе, пообедать, сходить на вечеринку, и что не нужно будет беспокоиться из-за денег или из-за того, что Веро недоедает или почему Генри нет дома в пять утра вторника. Дальше дела пошли настолько хуже, что теперь, когда я оглядываюсь на тот период ученичества, у меня слезы подступают к глазам. Тогда у нас по крайней мере была надежда. Тогда у нас по крайней мере были мы.