Читать «Критическая масса, как одни явления порождают другие» онлайн - страница 273
Филипп Болл
К сказанному очень подходит следующая реплика политолога Майкла Линда из фонда
Один мой друг, занимающийся разведением собак на продажу, говорит, что вы ничего не узнаете об этих животных, пока не будете иметь дело с их большими группами. При увеличении числа собак в стае их поведение существенно изменяется, и в нем проявляется внутренняя дисциплина. Традиционные политические философы похожи на тех ученых, которые годами изучают только индивидуальных комнатных собак7.
Нам следовало бы запомнить это и тоже рассматривать не привычки и поведение отдельных людей, а характерные особенности больших человеческих «стай».
ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ
Еще одной причиной, побуждающей людей переселяться из района в район, является стремление к большей безопасности. Бедные районы обычно характеризуются высокой преступностью, в результате чего многие их обитатели при первой возможности стремятся перебраться в более благополучное окружение. Нормальным гражданам вовсе не нравится жить в окружении преступников (возможно, и многим преступникам тоже), но такая тенденция приводит к дальнейшему упадку и нищете района, повышая уровень преступности.
Строго говоря, связь между бедностью и преступностью не столь проста, так что все сказанное не очень точно. Иногда уровень преступности в богатых районах выше, чем в бедных, а во времена экономической депрессии, массовой безработицы и низких стандартов жизни в прошлом преступность была отнюдь не выше, чем в относительно благополучном настоящем. Невозможно с уверенностью связывать социальный упадок с преступностью и делать достоверные прогнозы на этот счет. Кроме того, не существует и устойчивого отношения общественности к решению описываемых проблем. В настоящее время правительства стран по обе стороны Атлантики придерживаются линии «жесткого противостояния» преступности (в основном за счет ужесточения наказаний и продления сроков тюремного заключения). Такая внутренняя политика пользуется поддержкой избирателей, однако нет уверенности, что она действительно эффективна и приводит к снижению числа уголовных преступлений. В противовес этому можно вспомнить гораздо более либеральные 1970-е годы, когда общественность и правящие круги относились к преступности скорее как к социальной болезни, которую следовало лечить, а не «выжигать». Впрочем, у нас нет уверенности и в том, что этот либеральный мягкий подход приводит к лучшим результатам.
Жесткое отношение к преступности было сформировано частично под воздействием так называемой экономической модели преступности, разработанной американцем Гари Беккером еще в 1960-е годы. Он предложил рассматривать «рынок преступности» аналогично рынкам других товаров, например, бананов и алюминия. На этом рынке преступники выступают в качестве торговцев, заключающих сделки (т. е. совершающих преступления) на основе обычного в бизнесе анализа эффективности затрат. Сделка может оказаться удачной (преступление удалось, а сам злодей-торговец с добычей смог скрыться) или неудачной, тогда торговцу приходится расплачиваться штрафом или тюремным заключением «по желанию Ее Королевского Величества», как говорят судьи в Англии. В модели Беккера преступники принимают решения о поступках, вполне разумно оценивая риски и возможную прибыль от своих «сделок».