Читать «Крик» онлайн - страница 126

Но вот в один «прекрасный» день, где-то через полгода после поступления на службу, меня привели в казарму, до этого я не видел живых людей кроме врачей, мне иногда казалось, что я здесь единственный не медик. Тут было тридцать охламонов, горящих желанием приносить пользу Обществу. И среди них был и я.

Армия меня научила многому: драться, стрелять, быть выносливым, расчётливым, ненавидеть…

Когда я вышел из учебки, увидел, как уничтожаю ни в чём неповинных людей, просто за намёк на несогласие. Участвовал в боевых действиях против повстанцев, которые освобождали тез людей, которых мы по приказу Общества запихивали в Лагеря. Чем они были плохи я начал очень быстро понимать — они были или против системы, или, от чего становилось муторно, просто другими. Некоторых увиденных мною товарищей действительно стоило упрятать в эти милые лечебные заведения, из-за гипертрофированной агрессии и жестокости, но именно таких людей принимали на службу и в армию в том числе, лишь бы позволяли физическая подготовка и навыки. Таких как я, экспериментальных, среди ровесников больше не встречал, но может оно и к лучшему, но уже через пять лет начали появляться другие выращенные, они отличались от меня, молодые люди были изначально заточены под службу и медикам не приходилось над ними трудится. А ещё, чем дольше я служил, тем больше во мне крепла ненависть к такому Обществу, которое я увидел, покинув дом.

Хватило меня на десять лет, к этому моменту я дослужился до капитана отряда и без раздумий выполняя приказы посылал на верную смерть подчиненных, откровенно говоря меня не сильно заботила их судьба, я хотел сбежать туда где меня никто не найдёт, где я могу жить, не убивая невинных людей. Это не давало мне спокойно спать и занимало почти все мои размышления, а ещё меня нестерпимо пугало то, что я превращался в бездомную машину для убийств и ничего не мог с собой поделать, если бы я переживал всё, что происходило то я точно бы рехнулся.

Дезертировать получилось неожиданно, моя команда проиграла сражение, вокруг ни оказалось ни одной живой души, и я рванул в леса. Только через неделю, грязный, ободранный, по сей момент перемазанный чужой кровью я вышел к небольшому поселению, мне нужны были медикаменты, пораненная во время сражения нога начала гноится, что бы я не делал, поднялась температура и дальнейшее развитие событий вставало перед моим мысленным взором весьма явственно. Куда я в итоге приковылял я не помнил, кажется рухнул на порог первого дома у которого оказался. Пришел в себя только на следующий день, лежа на чистенькой кровати, жар спал, а нога была заботливо обработана и перебинтована.

Комната была простенькой, даже спартанской, ничего лишнего старый шифоньер с покосившейся дверцей, письменный стол, стул да кровать, на которой я лежал со стареньким, но чистым и накрахмаленным бельём. У меня был вагон времени чтобы оглядеться и передумать кто бы мог быть хозяином данной комнатки. Я предполагал, что угодно но появившаяся через пару часов хозяйка всё равно меня удивила, это была молодая женщина, примерно моего возраста в длинной юбке с кипенно белым передником и такой же косынкой, туго повязывавшей голову. Лицо моей спасительницы было бледным, впалые щёки, потерявшие цвет губы, блёклые глаза, серые от седины волосы, чуть видневшиеся из-под платка, она была похожа на приведение, тень человека, нежели на молодую женщину.