Читать «Краткая история Франции» онлайн - страница 13

Но кто, однако, мог вершить суд над папой римским? Кто имел право осудить наместника Христа на земле? В обычных обстоятельствах можно было бы сказать, что это император Константинополя, но трон Восточной Римской империи в тот момент занимала женщина, императрица Ирина. Тот факт, что Ирина ослепила и лишила жизни собственного сына, мало значил и для Льва, и для Карла – было достаточно того, что она женщина. Женский род считался неспособным править, и древняя салическая традиция не допускала подобного. Таким образом, для Западной Европы императорский трон оставался свободным.

Двигаясь в Рим в конце 800 г., Карл прекрасно понимал, что выступать судьей в базилике Святого Петра полномочий у него не больше, чем у Ирины, но он также осознавал, что, пока несправедливость обвинений против Льва III остается недоказанной, у христианского мира нет не только императора, но и папы, и решил предпринять все возможное, чтобы защитить честное имя Льва. Насколько искренним был Лев III, мы можем только предполагать, но 23 декабря он на главном престоле принес торжественную клятву на Евангелии, что не виновен в приписываемых ему преступлениях, – и Синод принял его слово. Через два дня, когда Карл поднялся с колен после завершения рождественской литургии, Лев III возложил на его голову императорскую корону под шумные приветствия прихожан. Враги Карла не замедлили указать, что он получил только титул: корона не принесла ни единого нового подданного или солдата, ни одного дополнительного акра территории. Однако этот титул имел больше смысла, чем целый ряд территориальных завоеваний: он означал, что почти через пятьсот лет в Западной Европе снова появился император.

Историки давно обсуждают, была ли императорская коронация совместно спланирована Львом и Карлом или явилась для короля франков неожиданностью. Из этих двух вариантов второй представляется значительно более вероятным. Карл никогда не выказывал стремления утверждать свой статус и всю оставшуюся жизнь продолжал величать себя королем франков и лангобардов. А еще больше он не хотел иметь никаких обязательств перед папой, поэтому есть все основания верить, что Карл действительно пришел в ярость, когда оказалось, что его сделали ответственным и за церковь. Лев же, напротив, создавал ключевой прецедент. Короновав Карла, он акцентировал, что и империя, и император Карл являются его созданием. Мир не мог ошибиться: именно папе, и только папе, император обязан своим титулом.