Читать «Красный паук, или Семь секунд вечности» онлайн - страница 210

Троллейбус перестал скрипеть и, мгновенно воцарившаяся тишина сосредоточила стопроцентное внимание к задним дверям, где как раз и находился Андрей Иванович. Все, как один, включая водителя и кондуктора с сумкой на поясе тулупчика, ждали незамедлительной реплики. Особенно сразил всех архаичный аргумент про первого космонавта.

Андрей Иванович терпеть не мог никаких публичных выступлений в общественном транспорте, и всякий раз в подобных ситуациях ему становилось мучительно стыдно за оратора. Но на этот раз Андрей Иванович поборол в себе застенчивость и, рискуя свернуть себе шею, повернул голову на голос – направо. Кроме широкой черной драповой спины и растрепанной меховой шапки узреть ничего не удалось. И еще увидел Андрей Иванович синичку, спокойно сидевшую на поручне.

Заинтригованный троллейбус терпеливо ждал ответа на повисший в морозном воздухе атеистический выпад. Было непонятно, примет ли кто-нибудь участие в вечернем диспуте или нет? Разочарованный холодным приемом аудитории, обладатель невыразительного голоска, профессионально выдержав минутную паузу, продолжил, но уже без стартового пафоса, как-то монотонно и зачем-то маскируясь под малограмотного:

– Чего удумали то! В церквах креститься и свечки отпевать, а сами ни во что не веруют! Хочь бы народу постеснялись, сволочи, и по телевизиру. Я вот не верю и все, хоть что со мной делай. Нету никакого Бога.

В воздухе выкристаллизовалась мучительная тягость; вот так, запросто, по ходу движения общественного транспорта, в далеком уральском городке, после рабочей смены, ребром ставился главный философский вопрос о первичности материи и вторичности сознания.

Напрасно надеялся Андрей Иванович, что, наверное, все обойдется, и возмутитель спокойствия не найдя поддержки и понимания, так и закончит свое краткое выступление, но этот момент певуче зазвучало сопрано.

– Что ты, старый пень, буровишь? Тоже мне, Барух выискался! Ничего в этом не смыслишь, а туда же – критиковать, атеист несчастный, – пропел женский голос, уверенный в своей непоколебимой правоте.

Троллейбус вместе с головой водителя в открытой двери кабины и кондуктором, прекратил дышать от восторга.

– А вот и н-н-н… нет, Гагарин летал и, этот… Леонов с Титовым, и что? – обрадовался, как рыбак долгожданной поклевке, нарушитель спокойствия.

– Что ты заладил, ей Богу, «летал, не видел», – передразнила воинствующего атеиста сопрано. – Всю Россию испоганили, антихристы проклятые, все церкви разрушили, вот и получили и секс, и бандитов на каждом шагу. Посмотрите, что делается? Это все из-за вас, поганцев! Довели страну до ручки! – уже не слушая бубнящие реплики атеиста, перешедшего на невыразительные междометия, давала отповедь материалистам всех мастей сопрано.

Андрей Иванович сразу понял, что после этой страстной вокальной партии, аудитория сразу же поделилась на непримиримых идеалистов и воинствующих материалистов, причем, идеалистами стали преимущественно мужчины. Партия сопрано заслуженно пользовалось успехом.