Читать «Красные туфельки» онлайн - страница 248

Лицо её выглядело безжизненным. Увидав меня, она улыбнулась, на секунду обнажив белые зубы. Я тут же поспешил отвести взгляд. Этой своей улыбкой она показала, что мы не знакомы, значит, никогда раньше я её не встречал. Её улыбка или, лучше сказать, выражение лица демонстрировало приятное удивление от встречи со мной. Я одновременно чувствовал разочарование и безразличие. Мне было знакомо это удивительное состояние, когда казалось, что происходящее в данный момент я уже когда-то переживал, всё до мельчайших деталей. Это напоминало какой-то сон, поэтому я решил, что за прошедшие тринадцать лет мне наверняка приснилось много снов, которые я уже не в состоянии вспомнить. Проходя мимо, эта женщина споткнулась, видимо, последняя ступенька оказалась высоковатой для её огромного чемодана. Я помог удержать чемодан, по-прежнему не сдвигаясь с места и преграждая ей путь. На её платье, слева на груди была вышита магнолия, до меня донёсся еле уловимый аромат этого цветка.

— Спасибо, — произнесла она. — Это улица Хуацзе?

В её голосе не слышалось акцента, из чего я заключил, что она не издалека. Утвердительно кивнув, я махнул рукой назад. Улица Хуацзе представляла собой переулок рядом с портовой гостиницей. Я хотел было спросить, кто именно на той улице ей нужен, поскольку знал практически всех тамошних жителей. Но в итоге я не проронил ни звука, стесняясь и даже побаиваясь заводить разговор.

Домой я вернулся только к ужину. Отец в это время как раз проводил сеанс иглотерапии. Он открыл на дому что-то вроде частной клиники, и к нему наперебой старались попасть больные с улиц Хуацзе, Дундацзе, Сидацзе и даже из более отдалённых районов. Говорили, что отец неплохо разбирался в искусстве врачевания, одинаково успешно используя методы традиционной и западной медицины. Похоже, в его арсенале были и собственные уникальные способы лечения и знахарские средства. Я в его дела глубоко не вникал, но кое-какие поверхностные знания, чтобы дать кому-то лекарство от обычного недомогания, у меня имелись. Так что в отсутствие отца такими делами заведовал я. Обычно я выдавал такие лекарства, которые, даже если и не приносили облегчения, не могли стать причиной смерти больного. У отца имелась дурацкая привычка обтирать пальцы смоченной в спирту ваткой, а также был аккуратный проборчик на голове. Мне казалось, что именно так и должен выглядеть врач, и это представление не менялось на протяжении многих лет. Отец позвал меня посмотреть, как он ставит иголки, я вошёл в комнату. При виде тощей спины больного меня вдруг передёрнуло, словно мороз по коже пробрал. Мать готовила ужин, завидев меня, она тут же принялась за свои нравоучения. Как у матери, у неё была единственная привычка — поучать. Так что, если я задерживался, она не могла удержаться, чтобы чего-нибудь не сказать по этому поводу, даже если она говорила это себе под нос: