Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 130

Незадолго до ареста эта взбалмошная, холодная, рас­четливая и эгоистичная до мозга костей — так, во всяком случае, утверждали многие — женщина влюбилась. По признанию самой танцовщицы, это была ее первая и самая чистая любовь. И она же признавала полную безнадеж­ность своей запоздалой страсти. Ее избранник, капитан французских войск, человек из титулованной, с безупреч­ной репутацией семьи, не мог жениться на ней. Мата Ха­ри же мечтала о замужестве.

Иллюзии рассеялись. Наверное, в какой-то мере это облегчало ей ожидание смерти. Когда потеряна последняя надежда на счастье, смелее глядишь в бездну...

В последние дни перед казнью Мата Хари возвраща­лась мыслями к тому, о чем отвыкла думать. Или хотела убедить в этом себя и других? Одному из знакомых, до­бившихся с ней свидания, она передала миниатюрный портрет в рамке, вынув его из-под арестантского халата. «Вот, — сказала она, — у меня есть дочь, маленькая де­вочка, передайте это ей».

Трудно представить, чтобы Мата Хари могла не по­нимать, что «девочка» уже выросла, — Hyp в ту пору было девятнадцать лет. Что это, если не маленькая хит­рость с самой собой, последний шанс выговорить давно забытые слова: «...у меня есть дочь, маленькая девочка...» Сестры милосердия оказались последними ее зрителями. В казенной одежде заключенной Мата Хари танцевала для них, ничего не понимавших в танцах любви и смерти.

Из стен Сен-Лазарской тюрьмы ушли письма тому ка­питану и дочери. Усмехнувшись, Мата Хари просила пись­ма не перепутать. И еще отказалась от услуг священника.

...То утро, по воспоминаниям современников, было ветреным и холодным. Женщина сама подошла к столбу, не дожидаясь приказа. Попросила не завязывать ей глаза. «Если мадам не желает, повязки не будет. Нам, собствен­но, все равно...»

ДОЧКИ-МАТЕРИ

Люблю я пышных комнат стройный ряд,  И блеск и прихоть роскоши старинной... А женщины... Люблю я этот взгляд Рассеянный, насмешливый и длинный; Люблю простой, обдуманный наряд... Я этих губ люблю надменный очерк, Задумчиво приподнятую бровь; Душистые записки, быстрый почерк, Душистую и быструю любовь.

И .Тургенев

...Шелестел над Страстным бульваром благословенный де­вятнадцатый век. Совсем рядом в одном из особняков жи­ла семья Римских-Корсаковых.

Хозяйку дома, Марию Ивановну, Пушкин называл «чрезвычайно любезною представительницей Москвы». Того же самого мнения придерживались многие: Мария Ивановна хоть и была большой барыней, но в своем бо­гатстве и родовитости ни на йоту не порастеряла душев­ного тепла. Была она исключительно хлебосольна, жила с размахом. На ее балах до утра плясала вся Москва. Устраивала их Мария Ивановна не абы как, а с выдум­кой, с сюрпризами. Видно было, что молодость сердца не изменяла ей, хотя годы, как водится, шли и шли...