Читать «Красавицы не умирают» онлайн - страница 115
Людмила Третьякова
«Весь Тифлис проявляет живейшее сочувствие к этому союзу, — читаем в частном письме. — Он любим и уважаем всеми без исключения: она же очень милое, доброе создание, почти ребенок, так как ей только что исполнилось 16 лет».
Были и скептики. Женитьба много повидавшего человека, которому за тридцать, на юной Нине у знакомого Грибоедова Н.Н.Муравьева-Карского не вызвала радостных чувств. Это супружество, как он полагал, «никогда не могло быть впоследствии времени счастливым по непостоянству мужа...».
Давнее знакомство с Грибоедовым, а более того, слухи о его громких историях, доходившие до Кавказа, рождали в Муравьеве-Карском сомнение: «Казалось мне, что он только искал иметь красивое и невинное создание подле себя для умножения своих наслаждений. Нина была отменно хороших правил, добра сердцем, прекрасна собою, веселого нрава, кроткая, послушная...»
Однако этого «впоследствии времени» не случилось. Семейная жизнь Грибоедовых вела счет не на годы, даже не на месяцы. Всего четырнадцать недель — с венчания до 9 декабря 1828 года, когда, оставив Нину в Тавризе, Грибоедов уехал в Тегеран, — вместило их короткое супружество. И самое безмятежное время, когда жизнь и счастье казались бесконечными, разумеется, выпало на первую свадебную неделю.
Из газеты «Тифлисские ведомости»:
«...1-й бал, или, лучше сказать, обед с танцами, дан был 24-го августа нашим полномочным министром в Персии А.С.Грибоедовым по случаю бракосочетания его с княжной Н.А.Чавчавадзе».
Следом бал в честь новобрачных устроил тифлисский военный губернатор Николай Мартьянович Синявин.
...Комнаты его большого дома были заполнены цветами. Звуки трубы возвещали о прибытии каждого гостя. К восьми часам все собрались. К этому времени перед домом губернатора на Александровской площади был устроен фейерверк. Его великолепие подпортил недавно прошедший дождь. Ракеты отсырели, и одна из них, так и не набрав высоты, упала в группу нарядных дам, вышедших полюбоваться огненными брызгами в вечернем небе. Тут были и переполох, и смятение. Все поспешили в дом. Однако это лишь способствовало оживлению и приподнятому настроению всех собравшихся.
Бал открыл полонезом сам хозяин дома в паре с новобрачной. Видевшие Нину вспоминали: «Она в тот вечер была восхитительна и могла бы быть признана красавицей даже и в Петербурге».
Кажется, в тот вечер веселились как никогда. Вальсы, кадрили, экосезы сменялись резвым котильоном. К общему восторгу на середине зала, в центре расступившейся нарядной толпы, молоденькие девушки-грузинки в национальных костюмах танцевали лезгинку.
Ужин окончился только в три часа ночи. Но никто не устал, не поехал домой спать. Бал в честь Нины и Александра окончился лишь тогда, когда «светозарное солнце уже блистало на высотах Кавказа...»
...Памятью к свадебным тифлисским торжествам, будучи уже в Тегеране, Грибоедов возвращался постоянно. В удушливой атмосфере, куда он попал, это было единственным спасением. Закрывал глаза: перед ним снова появлялась его маленькая княжна с золотым ободком на безымянном пальце. Он вспоминал мельчайшие подробности их венчания под сводами Сионского собора, оживленную разноголосицу свадебного стола.
