Читать «Кошачья добыча» онлайн - страница 11

— Мы оба были чересчур юны, Розмари. И, разумеется, наворотили немало промашек — и, да, я завяз в них, как в силках. Я струсил, испугался. Мне следовало быть сильнее. Признаю, что не смог, не сдюжил, пошатнулся. Но я и думать не могу, что вереница этих самых оплошек начнёт тянуться за мной всю оставшуюся жизнь, клеиться и домогаться. Я больше не боюсь смотреть прямо в глаза собственным… урокам, и теперь-то уж готов делать как надо. Я готов по брёвнышку отстраивать жизнь, какой мне выпадет жить. — Говоря это, он смотрелся непривычно серьёзным. Непривычно искренне. Пелл даже ни разу не отвёл глаз в сторону, так и уставившись ей прямиком в лицо. Некогда она бы напрочь рухнула в эти тёмные глаза. Некогда она верила, что ей по силам прочесть его сердце по единому взгляду.

Качнув головой, Розмари отвратилась прочь.

— Я сама построила свою жизнь, Пелл. И для тебя в ней нет ни местечка. Гилльям, он один наполняет её, целиком и доверху, заместо кого другого.

Он словно закоченел при последнем слове.

— Гилльям? — Озадачённый, казалось, ему было и невдомёк, о ком это она.

Только через пару мгновений до неё дошла истинная причина недоумения.

— Твой сын, — отрезала сухо и твёрдо в ответ. — Я назвала его Гилльямом.

— Гилльям? Но я же говорил, что мы нарекём его Уиллом, если дитя родится мальчиком. Как Уилла, Уилла-портного, моего приятеля. Помнишь, а?

— Помню, а как же. — Она еле-еле отволочила упёртые в землю створки на место. — Я раздумала, когда он появился на свет из моего чрева. Я вообще много о чём раздумывала в те дни. — Она примотала бечевой створки, чтоб не разошлись, заместо скобы. — Это имя — из моего рода. Так звали отца моей матери, моего деда. Я решила, что с именем передам Гилльяму толику семейного наследия. Наследия рода его матери.

Розмари неподвижно замерла, уставившись на мужчину в упор. День всё сильнее поддувал холодом, непогода нарастала. Она подобрала шаль, заворачивая складками вокруг тела. Ей хотелось поскорее вернуться назад, в дом, поворошить едва краснеющие угольки в очаге, сгребая в кучу горячую золу, согреть котелок с супом и поджарить немного хлеба на ужин. Вот-вот грозил проснуться Гилльям. Он был хорошим, милым малышом, но ей претила сама мысль, что тот пробудится от сна в одиночестве. Однако ж, желай ни желай, женщина так и не двинулась с места. Вернись она назад, в коттедж, зрела уверенность в сердце, и он, разумеется, последует за ней. А чего Розмари не желала видеть вовсе… Пелла, заходящего внутрь, Пелла, глазеющего на её сына. Только не это. Только не пустые восхваления и благодарствие за её труд; или, нет, — пренебрежение, презрение к крошечному домику-развалюхе, на самом отшибе селения. Он всегда недолюбливал это место, с самого первого дня, когда дед отписал его ему. Он никогда не стремился жить здесь, в шаткой хибаре, с покосившейся, текущей крышей и вечно дымящимся очагом. Однако же, теперь… теперь она страшилась, что он может и передумать, разгляди опрятность, чистоту и некоторый уют, наведённый её руками.