Читать «Космогон» онлайн - страница 142

– Почему так, равви? Ведь не делали мы с отцом никому плохого в этом городе! Почему злы на нас люди?

– Кто ждёт воздаяния за добро, горько раскается, – учил равви по имени Растущеедерево, сын почтенного старца Благословенбог. – Люди не бывают ни злыми, ни добрыми. Умными или глупыми бывают. Ты вот глуп, когда думаешь, что на тебя могут злиться люди. Кто ты им?

Был полдень, тень от задней стены Соборного Дома делила надвое узкую улочку. Солнце пекло макушку сыну плотника, у ног его съёжилась тень. На учителя он смотрел сверху вниз, а тот сидел в тени, на каменных щербатых ступенях, щурился. Казалось – смеётся. «И он тоже», – горько подумал избранный и спросил себя: «Кто я им?» Ответ пришёл, но его не стал слушать сын плотника, вместо этого спросил учителя:

– Я глуп. А ты?

– Я глуп, потому что учу тебя, – хихикнул бен Барухия. – Я умён, потому что учусь у тебя. Глупость – болезнь. Умный, если знает, что болен, ищет средство для излечения.

Бен Барухия слыл лекарем; поговаривали, что искусству этому выучился он у неверных где-то на юге. Избранный совсем было собрался спросить у равви, каким средством тот пользует себя от глупости, но беседу прервали неподобающим образом. Женщина – сын плотника не узнал её, – бросилась к Барухии с воплями: «Равви!.. Помоги!.. Ради бога!..» – и, плюясь от волнения, забормотала быстро-быстро, как одержимая. Трудно было понять, какой помощи просила, но равви понял.

– Пойдём, Мория, – сказал. – Посмотрим на твоего бесноватого.

«Жена торговца маслом, Мория. Учитбог. Интересно», – подумал сын плотника. Что-то подсказало ему: «Ты нужен там». И он двинулся следом за Иланом бен Барухией.

– Хочешь посмотреть? – не обернувшись, спросил тот. – Кажется, ты усвоил урок.

– Скоре… Пойдё… – подгоняла женщина, таща за собою того, от которого ждала помощи.

Избранный уловил её настроение – она ненавидела и боялась лекаря, называла его про себя жадной сволочью и считала в уме, хватит ли денег.

Идти пришлось через весь город, женщина привела их в дом возле Козьего Выгона.

– Где? Показывай, – распорядился лекарь.

Мория указала трясущейся рукою на плетёную дверь пристройки, заложенную жердью наискось, но и без того уже понятно было, где бесноватый. Он ревел как баран. Дверь сотрясалась от ударов. Барухия отвалил жердь в сторону, но открыть не успел. На него с рёвом кто-то кинулся, сшиб с ног, споткнулся, пал, растянувшись во весь рост…

– Менахем! – простонала, заламывая руки, женщина.

«Утешитель», – подумал сын плотника, в бесноватом распознав одного из братьев-обидчиков. После памятной встречи в тупичке у Козьего Выгона минуло три года, Менахем заматерел, стал больше похож на кабана, особенно когда бросился, пуча глаза, на глухую стену дворика и ударился в неё головой, а после и всем телом, будто сослепу.

– Ай! Равви! – визгнула женщина.

Бен Барухия поднялся, отряхиваясь. Бесноватый лежал недвижно.

– Убился он?! А?!

– Помолчи, женщина, – морщась, буркнул лекарь. – Иешуа, помоги-ка…