Читать «Космогон» онлайн - страница 141

– Ты чей такой? – Здоровяк придвинулся.

Отступать некуда было избранному, позади обрыв.

– Назарянин, – презрительно выцедил второй здоровяк. – Сын собаки.

– Сын отца, как и ты, – возразил избранный. – Пусти.

За спинами верзил захохотал парнишка по имени Осмеятель: «Слышишь, Варавва, он зовёт тебя братом!»

– Шакал ему брат, – ответил здоровяк по имени Сынотца и толкнул избранного в плечо.

* * *

Чистильщик никак не мог взять в толк, что случилось? Понятно, что избранный, как всегда в минуты опасности, обратился к инфовойду за информацией, тот подсказал: все люди братья. Но вместо этого объединительного утверждения сын плотника иное дрожащим голосом выговорил: «Все мы сыновья одного отца».

* * *

– Все мы сыновья одного отца, – сказал сын плотника.

– Нет, вы слышали? – хохотал за спинами здоровяков Ицхак. – Этот ублюдок думает, что мы, как и он, не знаем своих отцов.

* * *

Нет, не получалось у Чистильщика разобраться в смысле происшествия. Возможно, если бы инфовойд призвал избранного к смирению, тот справился бы с ситуацией, но пузырь упорно подсказывал твёрдо стоять за убеждения.

* * *

Сын плотника протолкался к насмешнику и подстрекателю, схватил его с криком: «Отец – бог!» – но отстоять убеждения ему не дали, оторвали от Ицхака и стали молча бить. Избив, бросили.

* * *

Сколько Чистильщик ни пропускал через себя поток информации, так и не смог понять: за что? Остались от эпизода боль и обидное чувство беспомощности. Один из крепких парней (звали его Утешитель) братьев, сынов маслоторговца, – пнув ногой напоследок, сказал:

– Помни, вшивый назарянин, ты сын шакала, а не сын бога. И все вы, назаряне, шакалы перед нами, живущими в Гамле. Ублюдки, римские прихвостни. Ещё раз сюда явишься, забьём, как бабу, камнями.

Забить бабу камнями – такая игра. Складывается из чурбаков пирамида – баба; защитник с длинною палкою отгоняет от неё нападающих и отбивает камни, которыми те в бабу попасть пытаются. Кто сбил бабу – сам становится защитником и получает право лупить палкой нападающих. «Шутил он, что ли?» – спрашивал себя Чистильщик, понимая: на шутку предупреждение не похоже. Жители Гамлы били сына плотника всерьёз за то лишь, что тот прибыл из Цветущего города. Позже, когда представитель Космогона увидел глазами носителя, как побивают на рыночной площади камнями женщину, убедился – не шутил сын маслоторговца, когда из обычной для местных торговцев маслом ненависти к назарянам-перекупщикам обещал забить избранного камнями.

«Хочу быть как все, – говорил инфовойду избранный, выбираясь из тупичка, что у Козьего Выгона. – Избранным не хочу… Отец мой!»

Непонятно, кого призывал – Космогона или отца своего, плотника по имени Богприумножит. С тех самых пор Чистильщик и стал замечать в осёдланном носителе болезненную раздвоенность.

Ученик

Как ни пытался сын плотника, не смог стать своим в Гамле. Назарянином его обзывали, собачьим сыном и ублюдком. Учителя своего он спрашивал: