Читать «Космическая трилогия» онлайн - страница 38
Клайв Стейплз Льюис
– Зачем? – удивился Хьои.
Хороший вопрос… Как же объяснить?
– Чтобы получить то, что есть у других. А те не хотят давать. Можно тогда забрать это силой? Или сказать: отдавайте, или мы вас убьем?
– И что же такого может быть нужно?
– Ну… еда, например.
– Если другим хнау нужна еда, почему бы с ними не поделиться? Мы часто делимся.
– А если еды слишком мало?
– По воле Малельдила новая еда растет все время.
– А если детей вдруг станет больше? Неужели тогда Малельдил сделает хандрамит шире, чтобы и растений хватило на всех?
– Об этом надо спрашивать серони. А почему детей вдруг станет больше?
Рэнсом не знал, как заговорить на столь деликатную тему. Однако все-таки решился.
– Хьои, скажи, разве для хросса зачинать ребенка – это не наслаждение?
– Величайшее из наслаждений! Мы зовем это любовью.
– У людей так же, поэтому мы стремимся испытать это чувство вновь и вновь. Значит, детей иногда рождается больше, чем можно прокормить.
Хьои не сразу понял, к чему клонит Рэнсом.
– Хочешь сказать… – заговорил он медленно, – что чхеловек может делать это не один-два года в жизни, а больше?
– Да!
– Но… зачем? Разве можно быть голодным после того, как только что поел? Или просыпаться – и снова ложиться спать?
– Мы же едим каждый день… Любовь, про которую ты говоришь, – она у хросса бывает только раз в жизни?
– Да, один раз на всю жизнь. Сперва в юности ты должен найти себе пару, потом ухаживать за ней, потом завести детенышей и растить их. А потом греться этими воспоминаниями и облекать их в поэзию и мудрость.
– И вам что, хватает одних воспоминаний?..
– Странный вопрос. Все равно что сказать: «Вам что, хватает на обед простой еды?»
– Не понимаю…
– Ведь настоящее наслаждение – помнить о том, что случилось. Ты так говоришь, чхеловек, будто наслаждение – это одно, а воспоминание о нем – совсем другое. Серони объяснили бы лучше меня. Хотя и хуже, чем я в песне. То, что ты зовешь воспоминаниями, на самом деле завершает наслаждение. Помнишь, как мы с тобой встретились? Этот момент был очень коротким, он взял и прошел. Но мы о нем вспоминаем, и он понемногу растет. Хотя мы все равно не знаем его истинного значения. Настоящая наша встреча – это то, как я буду вспоминать о ней в час своей смерти. А то, что уже свершилось, – лишь начало. Ты говорил, у вас тоже есть поэты. Разве они вам этого не объясняют?
– Иногда. Но… Если говорить о песнях: разве хросса порой не хочется снова услышать особенно красивую строку?
Хьои, увы, ответил настоящей лингвистической загадкой. В хроссовом языке было два глагола, переводившихся как «хотеть», и хросса каким-то образом их строго разделяли, даже противопоставляли друг другу. Рэнсом же, само собой, разницы не понимал. Поэтому, с его точки зрения, Хьои сказал что-то вроде «хочется, конечно («уонделон»), но никто в здравом уме и рассудке не осмелится этого хотеть («хлунтелин»)».
– Кстати, отличный пример – песня, – продолжил он. – Ведь ты сознаешь, что строчка была очень красивой, только после того, как вспомнишь о ней. А если услышать ее снова, она может показаться уже не такой красивой. Ты уничтожишь ее красоту. Так бывает в хорошей песне.