Читать «Король-Солнце (The Sun King)» онлайн - страница 79
Нэнси Митфорд
Церемонию бракосочетания герцога и герцогини Шартр провел кардинал де Буйон, который после семи лет изгнания жил в строгости и сдержанности. В честь свадьбы король устроил пышные балы. Костюмы Шартра для всех торжественных случаев были выполнены Бе- реном. Свадебный наряд жениха практически не гнулся от обилия жемчугов и бриллиантов, повторявших узор испанского игольного кружева, которым был оторочен камзол. Золотое с серебром подвенечное платье невесты украшали вытканные на золоте крохотные черные цветочки. Юбка состояла из серебряных оборок, окаймленных рюшами золотого испанского кружева. Изготовление платья заняло несколько месяцев. Роскошные волосы невесты были убраны бриллиантами и рубинами. Брак герцога Шартр и дочери Атенаис оказался удачным. Герцогиня, как все Мортсмары, отличалась остроумием и приятной наружностью. Она развлекала мужа и никогда не упрекала за любовные похождения. Сама же была слишком ленива, чтобы заводить любовников, поэтому объектом скандалов нс выступала. К сожалению, их многочисленное потомство с хорошей стороны себя никак не проявило.
Как это ни прискорбно, но мадам де Ментснон не проявляла никакого интереса к этим занимательным молодым людям, начинавшим жизнь под одной с ней крышей. Напротив, к большинству из них она испытывала неприязнь. Она любила одного дофина или делала вид, что любит. Она неизменно была с ним добра и с пониманием относилась к его второму браку. Дофин ежедневно навещал ее и развлекал рассказами об охоте, упуская подробности кровавых сцен убийства добычи, которые она считала слишком жестокими. Чувства Мен- тенон к дю Мэну оставались неизменными. Она любила его больше, чем кого бы то ни было. Остальных людей нс жаловала, даже свою воспитанницу госпожу Герцогиню. И милой принцессе де Конти Мснтенон так и нс простила то злополучное письмо. Мадам де Ментснон делала глупые замечания в адрес современной молодежи. Больше всего ее раздражало то, что молодое поколение Версаля ни о чем не думало, кроме развлечений. Хотя трудно представить, что при том образе жизни, который диктовал сам король, они могли бы проводить время по-другому. Годы спустя, когда Мария Анна де Конти обратилась к Богу и религии, госпожа Ментснон Несправедливо сетовала, что она стала неряшливой, скучной и не пользуется при дворе авторитетом.
НОВЫЙ РЕЖИМ
Если нас глубоко трогают редкие качества, почему в нас так мало добродетели?
Ла Брюйер
Новый режим, введенный королем и приписываемый. влиянию мадам де Ментенон, создал в Версале атмосферу подавленности. Появился свод новых правил н установлений. Так, во время Великого поста запрещались постановки пьес и опер. Само существование театра стояло под вопросом. Но мудрый Пер де ла Шез разумно заметил, что, если такое случится, молодые люди, которым нужны развлечения, найдут утешение в более предосудительных занятиях. Разговоры и смешки во время обедни теперь строго порицались. Король, сидевший в-своей маленькой ложе, расположенной над головами паствы, был не настолько поглощен молитвой, чтобы не видеть, что вокруг происходит. Он также не оставлял без внимания, когда кто-то отлынивал от исполнения пасхальных обязанностей, всегда посылал за отсутствующими и строго им выговаривал. Как-то он отправил Пер де ла Шеза сказать Мадам, что она позволяет себе недопустимые вольности — во дворце слышали, как она кричала дофину, что не польстилась бы на него, даже если бы увидела совершенно нагим — лучше бы она строже относилась к своим фрейлинам! Благочестие было при дворе в моде, однако известно, что многие святоши Версаля часто превращались в грешников, стоило им оказаться в Париже. Сам король старался служить примером праведной умеренности. Как-то на встрече с ним епископы упрекнули короля в том, что он становится похожим на Генриха VIII, претендовавшего на место главы французской церкви. Они ожидали, что король рассердится, но он неожиданно смиренно ответил: «То, что я только что услышал, имеет немаловажное значение». Этот и другие факты свидетельствуют о том, что король и его сверстники вступили в пору зрелости. Прошло уже более двадцати лет с тех пор, как они впервые собрались под сеныо парков маленького дома его отца; компания близких друзей значительно поредела. Генриэта, первая Мадам, уже пятнадцать лет как покоилась в земле. При дворе ее еще помнили, и дофин признался, что однажды видел ее призрак. Он сидел на кушетке возле своей постели, когда открылась дверь и в комнату вошла она, одетая в красивое желтое платье с голубыми лентами. Он до смерти испугался, вскочил на кровать и спрятал голову под одеяло, разбудив дофину. Дофин нс осмелился высунуть нос из-под одеяла, пока бедный дух не исчез.
