Читать «Король-Солнце (The Sun King)» онлайн - страница 21
Нэнси Митфорд
секрет в тайне. Госпожа Монтеспан знала такую женщину. Это была ее ближайшая подруга, бедная, но миловидная вдова тридцати четырех лет, благородного происхождения, известная своим благочестием. Находясь в стесненных обстоятельствах, она жила в Парижском монастыре, звали ее мадам Скаррон. Король принял предложение без особого восторга. Мадам Скаррон ему не нравилась. Он считал ее «синим чулком», и всегда чувствовал себя в се присутствии неловко. Ему казалось, что она его осуждает. Кроме того, Людовик терпеть не мог ее друзей. Предложение, которое сделали мадам Скаррон, ее тоже не обрадовало. Она была гордой дамой и весьма щепетильна в делах, касающихся се репутации. Нельзя сказать, что работа при дворе ей претила, но она предпочла бы иметь нечто более постоянное. Тайная сделка, касавшаяся, к тому же, незаконных отпрысков короля, ей не нравилась. Но она отчаянно нуждалась в деньгах. Мадам де Монтеспан, попади она в подобное положение, пошла бы к гадалке; мадам Скаррон пошла к исповеднику. Тот сказал, что если сам король просит позаботиться о ребенке, то она не вправе отказывать. Скаррон последовала совету. Король подавил свою неприязнь, а она — гордость.
В укромном предместье Парижа, между столицей и Вожираром, был куплен дом (он и ныне существует под номером 25 на бульваре Инвалидов, его легко узнать по изысканности архитектуры). Особняк обставили, наняли прислугу, и мадам Скаррон переселилась туда, переехав из монастыря. Когда родился младенец (это была девочка), Лозен тайно вывез его из Сен-Жер- мена и передал воспитательнице, которая поджидала его в наемном экипаже. Все происходившее напоминало приключенческий роман, что, вероятно, весьма забавляло Лозена и мадам де Монтеспан. Девочку поселили в приготовленной для нес детской. Через некоторое время у нее появился маленький братец, будущий герцог дю Мэн. Мадам Скаррон любила детей всей душой и была для них идеальной гувернанткой. К ее великому
горю, девочка вскоре умерла. В те дни к смерти младенцев относились довольно спокойно, особенно если умирала девочка. Но горе мадам Скаррон было столь велико, что тронуло даже короля. С тех пор он смотрел на мадам Скаррон по-другому.
Присматривая за детьми, мадам Скаррон имела возможность выезжать в парижское общество, что, впрочем, она делала, и живя в монастыре. Она принадлежала к изысканному кругу, возглавляемому графиней де Лафайет и маркизой де Севинье. Эти две известные писательницы в число придворных не входили. Они были истинными парижанками и в свое время дружили с Фуке, к тому же имели друзей, скомпрометировавших себя в годы Фронды. Король испытывал к ним антипатию и считал скорее досадными, чем опасными. Однако было бы несправедливо сказать, что такое положение вещей дам устраивало. Возможно, они делали вид, что рады избавлению от суеты и тщетности светской жизни, но на самом деле страстно желали быть к ней причастны.
Мадам Скаррон часто обедала со своими друзьями, и они иногда подвозили се до ворот парка, где стоял таинственный дом, ставший се новым местом приюта. Несомненно, они знали, почему бедная вдова вдруг получила собственные владения, выезд и слуг; почему ее простые, почти монашеские, хотя и элегантные платья темных тонов, которым она неизменно отдавала предпочтение, теперь были сшиты из дорогих тканей и украшены настоящим золотым шитьем. Мадам де Севинье рассказывает об этом в своих письмах, но никак нс комментирует изложенное. О таких вещах писать не следовало, так как почта довольно часто просматривалась полицией. Постепенно мадам Скаррон начала развлекать своих приятельниц историями о той «деревне, которую она так хорошо знает» (речь идет о дворе); о выходках Лозсна; о тоске, горестях и ужасной скуке, которые были знакомы тамошним женщинам, «и она, которой все так завидуют, от них ни в коем случае не застрахована». В 1673 году король отправился на фронт, взяв с собой мадам дс Монтеспан, находившуюся на последних месяцах беременности, Луизу дс ла Вальер и королеву. Все они ехали за армией в одной карсте. Крестьяне, удивленные зрелищем, рассказывали впоследствии, как видели трех королев Франции. Троица нс могла производить радостного впечатления. Мария Терезия, терзаемая муками ревности, большую часть времени пребывала в глубокой депрессии. В королевской свите также находилась мадам Скаррон с мальчиком. Атенаис родила очередного ребенка в Турне, и два дня спустя уже была вынуждена встать с постели.
