Читать «Король-Солнце (The Sun King)» онлайн - страница 11

Престиж Версаля и слава Людовика XIV росли из года в год; другие правители Европы тоже хотели иметь собственные Всрсали и стремились подражать француз­скому королю, стараясь в точности копировать обста­новку и мельчайшие детали убранства дворца. Эту моду на все французское Кольбер старался использовать для увеличения экспорта. Он установил строгий таможен­ный контроль, не позволяя ввозить товары, которые можно было производить во Франции. Здесь были от­крыты фабрики по производству полотна, кружева, шелка, стекла, ковров, украшений, инкрустированной мебели и других предметов роскоши, ввозимых раньше из-за рубежа, преимущественно из Италии. Вскоре Фран­ция начала производить товары непревзойденного каче­ства. Лучшие из них демонстрировались в Версаче. Дво­рец стаз своеобразной витриной, постоянно действующей выставкой французских товаров. В результате в искусстве французы заняли лидирующее положение в мире. Вско­ре в стране возникла проблема нехватки рабочей силы, и пришлось принимать меры, которые бы способство­вав! росту численности населения. Семьи, где было более десяти детей, освобождались от уплаты налогов. Счи­тая, что слишком много молодых людей связывают себя религиозными обетами, Кольбер изменил возрастной ценз в сторону увеличения, когда человек мог посвя­тить себя Богу. Рабочим запрещалось эмигрировать из страны, а для иностранцев, особенно протестантов, подвергавшихся гонениям на родине, создавались все условия для приезда во Францию. Министр любил по­вторять, что людьми не нужно командовать, надо толь­ко позволять им делать то, что они хотят. Правда, с гал­лами у него были трудности. Великие вельможи отказывались инвестировать его компании для торговли с заморскими странами; с рабочими тоже было не про­сто, они отказывашсь расстаться с причитающимися им шестьюдесятью выходными в год (вдобавок к вос­кресным дням) и устраивали забастовки. Сам Кольбер работа,'! по пятнадцать часов в сутки семь дней в неделю. Его собственноручные записи могли бы составить не­сколько сотен томов. Хотя по-настоящему его интересо­вала только торговля, он управлял всеми департамен­тами правительства, кроме военного. Труд Кольбера принес ощутимые плоды: с 1661 по 1671 годы государ­ственный годовой доход вырос вдвое. В 1683 году он в четыре раза превосходил доход Англии и почти з десять раз доход Венецианской республики. Но самой богатой из всех европейских стран была Голландия. Процвета­ние этого крошечного государства, находившегося под постоянной угрозой со стороны Англии, моря и других европейских соседей, не могло не вызывать восхище­ния и недоумения. Кольбер был одержим Голландией нс в меньшей степени, чем его господин, хотя и по иной причине. У голландцев на двух горожан приходил­ся один крестьянин, умудрявшийся собирать с акра зем­ли более высокие урожаи, выращивать более жирных свиней и более удойных коров, чем фермеры других стран. Голландцы, подобно пчелам, собирали мед в свой улей отовсюду: Норвегия была их лесом, берега Рейна и Дордони их виноградниками; в Испании и Ирландии паслись их овцы; в Индии и Аравии цвели и плодоноси­ли их сады, а морс было их магистралью. Своего несмет­ного богатства и завидного благосостояния они достиг­ли благодаря торговле, банковскому делу (банк Амстердама был основан в 1609 году), страхованию, книгопечатанию и мореходству, а также своему геогра­фическому положению — между Старым Светом и Но­вым. К тому же в Голландии не было галлов. Как Коль­беру хотелось бы управлять такой страной! Но ему мешала война, бушевавшая на границах королевства на протя­жении почти всего царствования Людовика XIV. Даже в мирное время под ружьем находились 150 тысяч чело­век. Этих людей Кольбер мог бы использовать во благо для благоденствия и процветания своей державы. Он не­навидел войну, но нс из гуманных соображений, этой черты в его характере не было. Он почти ничего не сде­лал, чтобы помочь французским крестьянам, когда сель­ское хозяйство страны переживало экономический спад. Напротив, проводя политику дешевого экспорта, он был заинтересован в низких ценах на сельскохозяйственную продукцию. При Кольбере впервые обозначилась резкая разница в уровнях жизни крестьянства и других слоев населения. Он поощрял работорговлю, хотя требовал гуманного обращения с невольниками, но опять же нс из соображений гуманности, а чтобы снизить смертность среди несчастных, за которых приходилось платить столь высокую цену. Кольбер увеличил во французском фло­те численность галер с шести до сорока, на каждой из которых томилось до двух сотен рабов. Поскольку чер­нокожие для такой работы не годились (менее вынос­ливые, они быстро гибли), он набирал на эту работу французских преступников и турок, захваченных в плен во время войн с варварами. Когда турки слабели, их продавали в Америку. Молодых крепких французов, об­виненных в тяжелых преступлениях, приговаривали вместо смертной казни к пожизненным работам на га­лерах. Мелких преступников, если они имели хорошие физические данные, по окончании срока наказания тоже никогда не освобождали, а на свободу выпускали толь­ко в том случае, если родственники покупали взамен их турков. Кольбер сокрушался, что галерные рабы слиш­ком мало живут и мрут, как мухи. Главный интендант галер клялся, что кормит их хорошо и что рабы умира­ют нс от голода, а от тоски и скуки. Можно предста­вить, как обсуждали столь щепетильную тему эти два высокопоставленных сановника, сидя где-нибудь в зо­лоченых покоях.