Читать «Королева ангелов» онлайн - страница 7

Перешагивая через ступеньку, он поднялся по широкой каменной лестнице, не обращая внимания на потрескавшихся бетонных львов – имитация другой эпохи, сама уже ставшая другой эпохой, – к якобы испанскому портику, входу в особняк.

В кованой эмалированной белой клетке чистила перья крупная красно-синяя птица; она подмигнула ему, на одном стертом когте проступило серебро. Новое дополнение. Сорок лет, древний и очень ценный; настоящие живые птицы намного дешевле. Араподобный.

Дверь его знала. Вежливо кивнув ее тяжелому деревянному лику, Ричард вошел и погрузился в великую общность некорректированных. Четырнадцать прихожан мадам де Рош, шлепая по красному гранитному полу мягкими подошвами тапочек или жестким пластиком каблуков, толпились у подножия лестницы: три длинноволосые девушки, похожие на студенток, любовались ранним Шилбрейджем в нише; два джентльмена в смокингах обсуждали проведение не вполне законных сделок через банки теневой зоны; четыре поэта в джинсовках хвастались друг перед другом своими напечатанными вручную сборниками. Одетые во все лучшее, как всегда, за исключением тех случаев, когда их философия требовала меньшего, они держали в сверх меры украшенных пальцах рюмки с напитками и кивали, когда он проходил; Ричард не был для них старшим по положению – не в этом месяце. Друзья, но пальцем не шевельнут, если я упаду. Таких знал еще Петроний. Господи, пощади меня, они все, что у меня есть или чего я заслуживаю.

В стороне от расползающейся все шире толпы сидела в кресле любимица мадам в этом месяце Лесли Вердуго, древнего рода, прекрасный белокурый призрак; Ричард никогда не обращался к ней, возможно, по застенчивости, но скорее всего потому, что она все время улыбалась чему-то своему и это его не привлекало. Напротив нее за стеклянным столом сидел Джеральдо Франциско, ньюйоркец, специалист по печати с использованием древних методов. К ним неуверенно направлялся Раймонд Кэткарт, называвший себя экологом и писавший стихи, которые иногда глубоко трогали Ричарда, но чаще нагоняли на него скуку. От поэтов отделилась, чтобы присоединиться к этому новому аттрактору, Шивон Эдумбрага, женщина экзотическая в том, что касалось речи и манер, но неуклюжая во всех физических действиях и иногда ужасно грубая, не обремененная талантами, которые он мог бы распознать. Имя у нее было придуманным; настоящего имени он не знал.

Ричард занял место в кругу поэтов и склонился над ними, терпеливо выжидая, мрачное орлиное лицо и серые глаза с поволокой не выдавали его нетерпения. Новости о недавних все более яростных нападках на наноискусство или любую другую бунтарскую технику живописи вызывали у всех здесь смех, полный ненависти и зависти. Возможности Комплексов делали их подобными детям, играющим с пластилином. Индивидуалисты, они лелеяли свою не подвергнутую коррекции нечестность или перекосы восприятия и верили, что природные изъяны – необходимая составляющая искусства. Ричард разделял эту веру, но не принимал ее всерьез. В конце концов, величие достижений в Комплексах было сравнимо с нездорово вычурными самодельными сборниками в потных руках ничтожных поэтов. Любовь к себе равна коррекции. Ненависть к себе – вот свобода.