Читать «Корабль судьбы. Том 2» онлайн - страница 319

– Ну, это она на всех так смотрит. – Малта отмахнулась от каких-либо теткиных сомнений, как имевших место, так и не имевших его.

– Меня гораздо больше заинтересовали перемены, происшедшие с Офелией, – сказал Рэйн. – Вернее, их отсутствие. Передо мной был тот же самый корабль, что и раньше. И Грэйг утверждает, что у нее нет никаких драконьих воспоминаний. Она просто ожила когда-то и стала Офелией, вот и все. И то же самое с Золотой Пушинкой!

– Ты думаешь, их память еще пробудится?

– Не знаю. – Он подумал и неохотно добавил: – Собственно, я начинаю подозревать, что некоторые из драконов умерли в своих коконах из диводрева еще до того, как мы использовали их на доски для кораблей. Быть может, Офелия с Золотой Пушинкой ничего и не помнят из-за того, что закуклившиеся в них создания умерли и унесли свои воспоминания с собой. А значит, они навсегда останутся такими, как есть. – Он помолчал и сказал еще: – Грэйг, по крайней мере, благодарит за это судьбу. Он говорит, что Кендри, прежде всегда такой спокойный и благонравный, стал почти неуправляемым. И слушается только прямых приказов Тинтальи.

Он тяжело замолчал. Малта предприняла усилие, чтобы отвлечь его от мрачных раздумий.

– Мне и Сельдей записочку написал, – сказала она. – Почерк жуткий, но тем не менее! Ты знаешь, он просто влюблен в Дождевые Чащобы. И город Кассарик ему спокойно спать не дает. Его бы воля – лопату в руки и копать, да твой брат не велит.

Рэйн криво улыбнулся.

– Я отлично помню, – сказал он, – как сам был точно таким.

Все же его лицо оставалось слишком угрюмым, и Малта продолжала:

– Мой меньшой братец все торчит возле коконов, «охраняя» их вместе с Тинтальей. – И она покачала головой: – Тинталья же утверждает, что лишь пятьдесят три кокона должным образом развиваются. Откуда она это знает – никому не известно, но, наверное, знает откуда-то! Бедняжка! Она столько сил положила, чтобы препроводить их домой, и все же многие не увидели конца путешествия. И теперь вот она беспокоится, что даже из этих пятидесяти трех не все вылупятся. Им бы надо всю зиму в коконах пролежать, чтобы выйти наружу в разгар лета!

– Быть может, – предположил Рэйн, – коли они так поздно закуклились, то и вылупятся под самую осень?

– Быть может. Ой, смотри! – И она потянула его за руку. – Подруги закончили! Вот теперь начнутся настоящие танцы.

– Подождем, пока музыка заиграет? – подразнил он ее, прикидываясь, будто не особенно рвется вставать.

Она предостерегающе округлила глаза, и Рэйн немедля вскочил.

– Тебе бы только новым платьем похвастаться, – буркнул он, подавая ей руку.

Малта не осталась в долгу.

– Гораздо хуже, – заявила она. – Я желаю, чтобы разодетые придворные дамы хорошенько пустили слюну при виде моего красавца жениха. И тогда-то я умыкну его у них из-под носа, чтобы сделать безраздельно своим и до конца жизни запереть на краю света, в захолустных Чащобах!

Комплименты она ему подпускала все такие, что у него неизменно вспыхивали щеки. Он молча вывел ее на середину просторного зала. Музыканты ударили по струнам. Джамелийские каменные барабаны задали ритм, смычки подхватили мелодию. Рэйн взял ее руку в свою, а другую ладонь положил ей, согласно джамелийской моде, на поясницу. Малта уже объясняла Уинтроу, что для данного танца это было единственно возможное положение мужских рук, и тем не менее братец наверняка уже хмурился, глядя на «недозволенную» смелость ее жениха. Они с Рэйном важно вышагивали под барабаны, пока не заверещали духовые и не подали им знак закружиться. У Малты слегка помутилось перед глазами и сладко перехватило дыхание, когда Рэйн в конце концов ее подхватил. И вновь они поплыли под барабаны, все ускорявшие ритм.