Читать «Корабль Роботов. Ветви Большого Дома. Солнечный Ветер» онлайн - страница 151

Об этом я думал, долго падая на пол.

6

И только я коснулся рукой пола, как в это мгновение все стало на свои места, мышление и тело вернулись в свою временную согласованность — я только и успел чертыхнуться, больно ударившись локтем. Я будто вернулся в действительность, и мысли мои стали снова отчетливыми. «Нужно проверить машину», — подумал я и, поднявшись с пола, обошел сидящих перед дисплеями Лесика и Ровина, — все еще пребывающих в трансе, но уж без мучений на лицах, сейчас каких — то сонных, — приблизился к блокам защиты машины, включил сигнализацию.

Тишина. Чуть слышный шелест кондиционеров, слабое гудение силовых устройств за кожухами. И не взвыли сиреной динамики, не заполыхали отчаянно — красные транспаранты тревоги…

Странная тишина. Означающая, что машина вышла из строя…

Вертелось в голове еще одно предположение, по оно было такое же фантастическое, как и существование в живом души: а может, машина как — то защитила себя сама?..

Я прошел к свободному дисплею. Долго сидел, сдерживая себя, стараясь подавить дрожь в руках. Потом прибавил яркости на экран и увидел странное: схемные человечки ликовали, вскидывая кверху свои ручки — палочки, а между человечками толпились маленькие квадратики «марсиан», и они тоже двигались — вверх — вниз, вверх — вниз, — словно тоже радовались. Я видел братание миров, доселе, по программе, только враждовавших между собой!

И тогда я набрал на клавиатуре первый пришедший в голову вопрос: «Что есть душа?» Машина без промедления выдала на экран длинный столбец предложений. В начале столбца было: «Душа» — термин, употребляемый иногда в качестве синонима термина «психика»…»; внизу — «Подлинно научное объяснение человеческой психики дается в диалектическом материализме, который на основе данных современного естествознания опровергает ненаучные, идеалистические представления о душе». И теперь возликовал я. Машина оказалась здравым материалистом, и главное — она была исправна!

Все это снова напоминало мне сон. Но не мой, а машинный. И тараканослон, и взвинчивание одиночества до запредельной черты, и, сейчас, вот, братание миров. Машина видит сны?.. Но только живому дано видеть во сне пережитое, сопоставлять что — то, фантазировать. Да, фантазировать!

Что может быть нереальнее сна?..

Выходило так, что в то время, когда отключены все вводы машины, по которым она принуждалась к работе только с ними, она была свободной. Она работала на себя. Не была уже рабыней приказов. Но заложенная в ней программа на обработку данных, которых не было в те моменты, и программа самообучения заставляли ее работать. И она работала. Моделировала что — то свое, то, что случайно подглядел я, когда вторгся в ее сон.

Перед машиной стояла неясная, неконкретная задача — просто работать. У человеческого мозга такая же задача, иначе сам человек не стал бы задумываться о смысле своего существования. От неконкретности начинаются фантазии. И не один я разыскиваю душу: человек, как только определился в своем существовании, поставил перед собой эту новую неконкретную задачу.