Читать «Концерт «Памяти ангела»» онлайн - страница 85
Эрик-Эмманюэль Шмитт
Сила воли.
Не будь ее, все мы поддавались бы приступам жестокости. Кто, внезапно охваченный гневом, страхом, бешенством, не желал, хотя бы одно мгновение, ударить, а может, даже убить другого?
Нередко я думаю, что мы все убийцы. Большая часть человечества, та, что собой владеет, состоит из убийц воображаемых; меньшая часть — из убийц подлинных.
Маргерит Юрсенар говорила: мы не меняемся, мы становимся глубже. Так же и Андре Жид советовал продолжать путь по наклонной плоскости, при условии, что это путь вверх.
Когда воля сговаривается с умом, человек становится зверем, с которым можно общаться.
Бруно и Ян прочли «Концерт „Памяти ангела“». Они пришли ко мне взволнованные, говоря, что я написал прекрасную историю любви.
Странно. Я этого не заметил.
«Любовь в Елисейском дворце».
Рассказывая эту небылицу о любви, сдвинутой по фазе, я чувствую себя почти в театре. Анри и Катрин — сильные персонажи, эффектные с самого начала. Виртуозы видимости, носители масок, они наделены внутренним богатством людей, умеющих себя контролировать, страданием тех, кто молчит.
В то же время место действия расставляет свои ловушки: Елисейский дворец должен оставаться задником, власть — рамой, оправдывающей присущую его обитателям боязнь общественного мнения.
Мне пришлось несколько раз переписывать начало, чтобы найти подходящий угол зрения, самый простой, позволяющий нам с симпатией взглянуть на одинокую женщину, понимающую, что ее бросили.
Новелла «Любовь в Елисейском дворце» завершает книгу, потому что именно она дает нам ключ к пониманию: люди, так же как Анри и Катрин, теряются в коридорах времени, они почти никогда не переживают одновременно одинаковых чувств, но страдают от болезненных сдвигов во времени.
Так же и отравительница и ее аббат разминулись друг с другом…
Так матрос Грег забывает о том, что он отец, когда его дочери еще совсем маленькие.
Так Крис и Аксель слишком разные, чтобы оценить друг друга; и когда они меняются, это происходит симметрично и опять создает дистанцию…
Если рано или поздно объяснения и помогают нам понять, чт
Раскаяние дает возможность искупления, но чаще всего слишком поздно. Зло свершилось… Угрызения совести не смоют содеянного. Дочери судового механика Грега вечно будут страдать из-за того, что их мало любили и мало обращали на них внимания… Я мог бы назвать эту книгу «Любовные несовпадения».
Образ Риты, мадонны безвыходных положений, святой невозможного, ограненным бриллиантом сверкает в этих историях. Блеск его то отсвечивает иронией или цинизмом, то порождает желание действовать и надежду. Его мерцание отражает двойственность добра: то, что представляется благом одному, будет горем другому, то, что губит Петра, спасет Павла. Святая Рита — явление, которое само по себе ни о чем не говорит, но через которое говорит о себе другой.
Этот лейтмотив — не мое, писателя, пояснение. Это укол копья, подстрекательство, таинственный импульс, заставляющий читателя задуматься.
Сегодня утром я получил письма от немецких коллег, которые внимательно прочли повесть «Мсье Ибрагим и цветы Корана». Среди комплиментов нашелся и один упрек: «Почему вы не объяснили причину того, что господин Ибрагим все время повторяет: „Я знаю лишь то, что написано в моем Коране“».