Читать «Концерт «Памяти ангела»» онлайн - страница 30

Когда два месяца спустя Грег сообщил дочкам, что больше не пойдет в море, потому что нашел работу в порту, они обрадовались, что этот незнакомец, прежде такой далекий и пугающий, стал наконец их отцом.

КОНЦЕРТ «ПАМЯТИ АНГЕЛА»

Только услышав игру Акселя, Крис осознал, насколько тот превосходит его.

Звуки концерта «Памяти ангела» взлетали над деревьями, чтобы слиться с небесной лазурью, тропической дымкой, птичьими трелями и невесомостью облаков. Аксель не исполнял музыку — он жил ею, создавал мелодию. Смены настроения, ускорения и замедления исходили от него и влекли за собой оркестр. Каждый миг под пальцами музыканта возникала песнь, выражающая его мысли. Скрипка превращалась в голос, томительный, срывающийся и вновь обретающий силу, протяжный.

Крис одновременно и покорялся этому очарованию, и противился ему, поскольку чуял опасность: стоит подпасть под обаяние Акселя, и он возненавидит самого себя.

Оркестранты — те будто вышли из публики, покинув кресло в зале, чтобы подняться на сцену; фестивальный оркестр состоял в основном из студентов: странноватые неудачники, не строящие далекоидущих планов, очки в дешевой оправе, купленная по случаю одежда. Аксель, напротив, выглядел представителем другой планеты, где царят разум, вкус, благородство. Среднего роста, стройный, с развитым торсом. Лицо — кошачье, треугольное, с широко расставленными огромными глазами. Легкие беспечные завитки каштановых волос напоминали, что он еще совсем юн. Правильные, гармоничные черты — у других молодых людей они показались бы тоскливыми либо скучными, поскольку ни о чем не говорили, — у него источали сокрушительную энергию. Порядочный, щедрый, экспансивный и одновременно сдержанный, Аксель напоминал кумира толпы, доверчивого, витающего в эмпиреях, словом, сродни гению. С властностью, сообщаемой вдохновением, он медитировал на своей скрипке, подчеркивая целительную силу музыки, перенося слушателя в иное, духовное измерение, где тот становился лучше. Мягко согнутая в локте рука, гладкий лоб. Философия под его смычком превращалась в кантилену.

Крис уставился в пол. На фортепиано ему никогда не удавалось добиться подобного. Что же теперь, бросить музыку? В свои девятнадцать он завоевал немало медалей, премий и званий; этот отличник блестяще расправлялся с любыми виртуозными кунштюками, будь то Лист или Рахманинов. Но, столкнувшись с таким чудом, как Аксель, он вдруг понял, что все его победы одержаны благодаря труду и рвению. Крис знал лишь то, что можно выучить, тогда как Аксель знал то, чему выучиться невозможно. Солисту на сцене недостаточно выдавать верные ноты — важно добиться истинного звучания; Акселю это было дано от природы, а Крису давалось лишь путем изнурительных занятий, наблюдений, подражаний.