Читать «Константин Симонов. Собрание сочинений в десяти томах. Том 5» онлайн - страница 36

— Так как, ВЧ заказать? — спросил Батюк.

И Серпилип, только тут заметив, что он сидит, а командующий стоит, поднялся со стула и молча кивнул.

Глядя, как Батюк идет к столу, снимает трубку и заказывает ВЧ с Москвой, он продолжал думать о том, от чего умирает жена. Наверное, от сердца. В первый раз это случилось, когда он был еще там, на Колыме, во второй — когда вернулся. Значит, теперь s третий.

Он привык жить без нее, привык не видеть ее подолгу, но мысль, что ее вообще не будет, была так непоправима, что не укладывалась в голове.

Он испытал ощущение, которого не испытывал с детства: ему показалось, что он сейчас заплачет. Дикость этой мысли заставила его заторопиться.

— Товарищ командующий,— сказал он, делая два шага к столу, за которым сидел Батюк,— пока ждем ВЧ, разрешите доложить...

Батюк посмотрел на пего с неудовольствием. Видя горе Сер-пилина, он искренне не хотел возвращаться к барабановской истории.

— Не надо,— сказал он. — Все ясно. Барабанов себя наказал, а тот, кто помер, так и так помер. Поговорим, когда из Москвы вернешься.

Захаров тоже с неудовольствием взглянул па Серпилипа. Он опасался, что Серпилип захочет рассказать Батюку про обстоятельства, предшествовавшие самоубийству Барабанова, и считал это в данный момент лишним.

Но Серпилип хотел доложить пе о том, о чем они оба подумали, и, когда Батюк остановил его, настойчиво повторил:

— Я все же прошу, товарищ командующий, разрешите доложить.

Батюк кивнул, не одобряя, по и не имея оснований запрещать. «Что ж, говори, раз тебе приспичило»—такое было выражение лица у Батюка.

И Серпплин начал докладывать о предстоящем бое. И пока докладывал, уже в середипе доклада сам понял, что он, Серпи-лин, не проведя боя и не заняв этого проклятого Бугра, не уедет с фронта.

Батюк, дослушав доклад до конца и уточнив вопросами несколько подробностей, уже собирался ответить, что согласен,— пусть этот бой, оставшись за командира дивизии, проведет Пикин.

Но оп не успел сказать этого Серпилипу, потому что по ВЧ уже дали Москву. Он назвал помер и протянул трубку Сер-пилину.

— Товарищ генерал-лейтенант,— сказал Серпилин, услышав в трубке знакомый голос Ивана Алексеевича. — Докладывает Серпилин. Вы разрешили позвонить вам.

Начал разговор по всей форме потому, что не хотел показывать при Батюке свою дружескую близость с начальством.

— Беда, Федя,— далеким голосом сказал Иван Алексеевич в жужжащую трубку ВЧ. — Валя твоя лежит с инфарктом, у тебя на квартире. Очень плоха. Был ночью у нее.

— Она в сознании?

— В сознании. Просила не сообщать тебе. Но я не послушал, решил вызвать. Батюк разрешил, я с ним говорил. Позвони мпе с аэродрома, я машину вышлю.

— Завтра постараюсь вылететь.

— Почему не сегодня?

— Сегодня не могу.

Иван Алексеевич, кажется, хотел возразить, но не возразил. Знал, что бывают на войне «не могу», через которые не перескочишь. Почему «не могу», выяснять не стал, а только сказал тревожно:

— Ну смотри,—и еще раз повторил: — Имей в виду, Батюк мпе лично дал согласие отпустить тебя.

— Все понял,— сказал Серпилин и, положив трубку, встретился глазами с Батюком. — Хочу сам бой провести.