Читать «Кому в лицее жить хорошо» онлайн - страница 53

Мне кажется: ой, это не те люди, с которыми я хотела бы общаться. Ой, они одеваются не так, как мне нравится. Ой, мне неуютно. Мне кажется, что на самом деле мне почему-то становится страшно. Но почему? Это идет даже не из подсознания. Это идет откуда-то глубже. Я стою, и сама себе порчу впечатления от беседы. Все ребята стоят, нормально общаются. Я тоже очень хочу так, но меня внутри грызет вот эта вот непонятная обида. Она мешает мне трезво оценить обстановку: алло, ты просто стоишь и просто что-то обсуждаешь вместе со всеми, как и каждый из этих ребят напротив тебя. Зачем ты сразу хочешь сбежать куда-то?

Я испытывала такие эмоции в 16 лет. Они кажутся мне детскими: такие странные, поистине детские заморочки. Но вот, они живут со мной, и как их прогнать, как устранить? Я думала: «Мне нужен психолог. Хочу походить к психологу». Многие мои знакомые и косвенные знакомые говорили, что это им помогло что-то в себе перебороть. Но тут я сталкивалась с двумя проблемами.

Во-первых, мои родители к психологам относятся очень негативно и ни за что в жизни меня туда не отправят. Даже если я очень попрошу. Они не отправят из-за своих принципов. Может, скажут что-то вроде: «Зачем тебе психологи, поговори с нами». У меня нет каких-то больших проблем в общении с родителями: наоборот, я привыкла рассказывать им о свои проблемах. Они вполне нормально воспринимают мои переживания, но я хочу просто выплакаться кому-то, выплеснуть эмоции. Родители не подходят, я не хочу их грузить этим, не хочу, чтобы были какие-то последствия. Просто. Выплакаться. Я чувствую, как эмоции бурлят внутри меня, и если я давлю на них, то ничего хорошего не выходит. Я вроде бы о них забываю, но они всё равно остаются, и как только я вспоминаю, они накатывают огромной волной. У меня сразу такое ощущение, что если я сейчас позволю эмоциям выйти наружу, то буду рыдать где-то несколько часов. Поэтому я была уверена, что психолог мне поможет. Я никого не грузила бы этим, потому что выслушивать – его профессия. И еще мне не давали бы советы. А если давали, то такие, легкие, и принимая или не принимая их, я бы никого не обижала. Мне надо было просто вырыдать это всё. Просто проговорить – не на бумаге или где-то еще, а губами, ртом, с живым человеком передо мною: сказать, что меня тревожит, сказать в подробностях, как я говорю это сейчас.

Многие мои знакомые так и делали. А у меня не было этой возможности. Не было никак. Потому что, во-вторых, у меня не было личных денег хотя бы на один сеанс с нормальным психологом. Скажем так, личных денег у меня вообще почти не было. А те, которые были, оказывались «мамиными» всегда, когда она о них узнавала. А я, так как люблю и доверяю ей, часто говорила про «мои» деньги, которые я накопила. А она говорила, что это ее деньги и иногда забирала их. И это было ужасно грустно. Пресловутое отсутствие денег угнетало меня всю мою жизнь, сколько я себя помню. При этом я испытала ужасно неприятные эмоции, которые часто мешали мне жить в дальнейшем, в том числе заниматься или общаться с близкими. И это не только про беседы в кругу компании ребят, где я начинаю чувствовать непонятную и непреодолимую обиду. Это еще про отношения с родителями, которых я, несмотря ни на что, люблю.